— Сейчас приду, — я собрала посуду в раковину и оперлась на столешницу.
У Эрика случился провал в памяти. Я не лукавила, когда сказала Сьюзен, что не верю, что Эрик мог убить Агату. Но он пил. У него был провал в памяти. И Агата мертва. Мне нужно узнать, с кем был Эрик и куда они ходили. Вопрос в том, как это сделать?
22
Запах куриного супа из мультиварки заполнил весь дом. Я мысленно поблагодарила того, кто изобрёл такую кастрюлю.
— Мы были правы, — сказала я Геркулесу, который составлял мне компанию, пока я переодевалась после тай–чи и наливала себе миску супа.
Оуэн бродил туда–сюда со странным видом, похоже, опять под влиянием весёлого цыплёнка.
— Эрик пил той ночью, когда убили Агату, — я отложила ложку. — Нам надо узнать, с кем и где. Эрик включил режим «Что было в Вегасе, остаётся в Вегасе.» Нам бы пригодились сейчас ваши суперсилы, — последнее слово я прошептала.
Геркулес вдруг заинтересовался задней дверью. Я опять взяла ложку.
— Думаю, Эрик и его друг здесь пить не стали бы. Иначе сейчас уже кто–нибудь об этом проболтался бы. — Я сунула коту кусочек курицы. — Сьюзен сказала, там было шумно, так что я, как и она, думаю, что это бар.
Геркулес поглядел на меня, потряс головой. Что могло означать согласие. Или наоборот. Или он хотел ещё курицы. В конце концов, я же говорила с котом. Но я знала, кто способен помочь.
Мама взяла трубку.
— Привет, котёнок.
— Привет, мам. У меня мало времени, но надеюсь, ты мне кое с чем поможешь.
— Конечно. В чём дело?
— Помнишь того хореографа, ты с ней работала в «Детях и куклах»?
— Хлоэ Уэстин, — тут же сказала мама.
— Она… — я замялась.
— Она была алкоголичкой, — прямо сказала мама.
— Да. — Как теперь объяснить, зачем мне это знать? — У одной женщины в нашей библиотеке муж…
— Достаточно, дорогая, — перебила она. — Ты думаешь, что у него проблемы с алкоголем.
— Как узнать это наверняка?
— От него пахнет спиртным?
— Нет, — я откинулась на подлокотник кресла.
— Это ни о чём ещё не говорит. Я никогда не чуяла запаха спиртного от Хлоэ. От неё всегда пахло жвачкой «Джуси фрут», что, конечно, и объясняет отсутствие перегара.
— Тогда как ты об этом узнала?
— Не считая того, что она являлась на репетиции пьяной и делала гранд–жете в оркестровой яме? — сухо спросила мама. — Она была скрытной, уклончивой. Надолго исчезала, и никто не знал, где она. Повадилась ходить в такую забегаловку, где никому не пришло бы в голову её искать. Она врала, а потом снова врала, чтобы объяснить первую ложь. Ну, и всё такое.
Голова разболелась. Я потёрла запястьем виски.
— Помню, как–то она пропустила репетицию и пыталась рассказывать, что изучала уличные танцы и потеряла счёт времени.
— А на самом деле? — спросила я.
— Всего час на пароме, пила домашнее вино с какими–то новыми друзьями в баре, — засмеялась мама. — Я совершенно уверена, что именно для такого вина изобрели термин «пойло». Но поверь мне, она поплатилась за это. У тебя никогда голова не болела так ужасно, что глаза в кучу?
— Нет… к счастью, нет.
— Я тебе помогла?
— Да. И прости, мне нужно идти, у меня тай–чи.
— Звони мне. Я буду держать за тебя скрещённые пальцы. Люблю тебя.
— Я тоже, — сказала я и повесила трубку.
Судя по словам мамы, я на верном пути. Эрик и его друг, скорее всего, пили где–то в другом месте, не в городе. Вопрос только — где?
Я натянула куртку и сапоги и отправилась на тай–чи. Я опаздывала и всё время смотрела под ноги, чтобы не поскользнуться, и поэтому, завернув за угол, столкнулась с Маркусом — в буквальном смысле.
— Извини, — я отодвинула со лба шапку и отступила на шаг. — Я не смотрела, куда иду.
— Ничего страшного. Это я занял всю дорожку. Я не ударил тебя своей сумкой?
У него на плече висела большая спортивная сумка.
Я покачала головой.
— Куда это ты? — спросил он, когда я перевесила сумку с одного плеча на другое.
— Иду на занятие по тай–чи.
— Я на пристань. Могу пойти вместе с тобой.
— Ты на площадку Зимнего фестиваля? — спросила я, когда мы уже шли по дорожке. И вспомнила прежде, чем он ответил. — Да, там же игра всех звёзд.
Ещё одна традиция Зимнего фестиваля — хоккейная игра с участием лучших из пожарного департамента и полиции против звёзд старшей школы.
— Удачи, — сказала я.
— Спасибо, — он помедлил, и, ожидая, когда перед нами развернётся и выедет на дорогу полутонный пикап, автоматически поставил передо мной руку.
— Как я забиваю, ты видела. Так что удача мне очень понадобится.
— Ты хорошо ездишь, — сказала я. — А с шайбой просто надо просчитывать немного вперёд.
Он бросил на меня удивлённый взгляд.
— Просчитывать?
— Когда кто–то перехватил шайбу, наблюдай за языком его тела. Он может сделать вид, что сворачивает направо, но если смотреть на ноги, они укажут налево.
Он кивнул.
— Спасибо, попробую.
Мы уже почти подошли к студии тай–чи.
— Как то дело? — спросила я.
С его лица исчезла последняя тень улыбки.
— Я знал, что ты не сможешь не спросить.
— Руби не убивала Агату.
— Ты не первая, кто мне это говорит.
— Возможно, стоит прислушаться.
— Копаешься в расследовании?
— Ты же знаешь, я не могу тебе говорить.
Это опять заставило его чуть улыбнуться. Мы остановились перед Общественным центром.
— Удачной игры, — пожелала я, сделала пару шагов к двери и обернулась к Маркусу. Он меня раздражал, но он хороший, добросовестный полицейский.
— Маркус, не знаю, имеет ли это значение, но в этом городе пикап Руби такой не один.
— Ты о чём? — спросил он, топая тяжёлыми ботинками по засыпанной снегом дорожке.
— Есть ещё несколько точно таких же. Одна модель, одна сборка. И куплены одновременно, у одного поставщика.
Он вздохнул.
— Кэтлин…
— …Не лезь в это дело, — закончила я. — Всего их было шесть. Шесть одинаковых пикапов, все проданы людям, живущим в этом районе. Или жившим. И как минимум один ещё здесь.
Я подняла обе руки, развернулась и вошла в дом. Он за мной не пошёл. Я не знала, что Маркус станет делать с этой информацией, но играла честно. Почему–то для меня это важно.
Руби уже поднялась по лестнице и снимала пальто.
— Привет, — сказала она.
Она выглядела смущённой и старалась не смотреть мне в лицо.
— Привет, — я повесила на вешалку свою сумку. — Я говорила с Гарри. Он рассказал мне, что могло быть в том конверте Агаты, и что просил тебя поговорить с ней.
Теперь она посмотрела прямо на меня.
— Значит, ты понимаешь, почему я не могла тебе сказать?
— Думаю, да.
Она сунула перчатки в рукав пальто.
— Хотела бы я знать, где тот конверт.
— Может быть, он найдётся, — я подумала про мокрый кусочек бумаги, который Геркулес выплюнул в мою руку. Это напомнило мне про фрагмент фотографии, найденный в квартире Руби. Это могло быть фото ребёнка Агаты и Гарри? Я совсем про него забыла.