Они доехали до площади с колоннами и теперь пересекали ее.
– Остановитесь вот здесь, – сказал Рауль.
Он вышел из такси и быстрыми шагами направился к дому. Кортесар, расплатившись, побежал следом за ним.
– Подожди!..
Холодный ветер трепал одежду прохожих и рябил лужи. Рауль оставил свою шляпу в машине, и теперь волнистые пряди волос падали ему на лицо. Потухшая сигарета прилипла к губам.
– Не беги так!
Кортесар кричал, но ветер уносил его слова, как сухие листья, как птичьи перышки, которые кружились в воздухе под тяжелыми серыми опорами колонн.
Кортесару теснило грудь, он страшился неизбежности. Впереди него, как обычно вперевалку, словно руки и ноги его двигали невидимые веревочки, расхлябанной походкой шагал Рауль.
Завернув за угол, они остановились. Здесь, за прикрытием стен, дышалось намного легче. Вдали, на улице, шевелилась небольшая толпа: человек сто. Наверно, привлеченные каким-нибудь уличным торговцем, они слушали его, опустив голову, и протискивались вперед, чтобы лучше видеть. Мутный свет фонаря падал на их лица, и Рауль увидел, что люди о чем-то спорят между собой. Подойдя ближе, Рауль замедлил шаги. Толпа не походила на обычное сборище вокруг уличного болтуна. Людей было довольно много, и они стояли полукругом перед входом в бар.
– Что здесь такое? – спросил Рауль.
По тому, как зазвенел его голос, Кортесар понял, о чем он подумал.
– Погляди.
Он указывал на дом номер семнадцать: там, у входной двери, стояли два жандарма. Напротив несколько человек ломились в дверь бара. Зеваки из той и другой толпы перебегали друг к другу, сообщая и обсуждая новости.
– Вы знаете, в чем дело?
– Нет. А что случилось?
– Убили паренька вон там, наверху. – Человек ткнул пальцем в сторону подъезда, который охраняли жандармы и осаждала толпа. – А убийца здесь, в баре. По-видимому, сам отдал себя в руки правосудия.
Рауль локтями проложил себе дорогу. Его исполинская фигура, словно ножом, разрезала толпу надвое: с обеих сторон образовались стенки из рук, ног, туловищ, лиц. Кортесар, вцепившись Раулю в плечо, пробирался следом за ним.
– А где он?
– В баре, – ответила дородная женщина. – Но ему не позволят пройти. Оттуда выставили всех посетителей и никого не пускают.
– Я все видел, – сказал какой-то коротышка, державший под руку женщину. – Я только пришел с приятелями, а этот тип вдруг стал угощать нас водкой. Угощать ни с того ни с сего незнакомых людей, сразу видно, что-то неладно…
Рауль не слушал его. Прижавшись лицом к стеклу, он вглядывался внутрь бара. Хозяйка плакала, прислонившись к стойке. У двери разговаривали три полицейских агента в штатском. Больше в баре никого не было.
– …И не из отпетых. Да и паренек-то был его другом. Хозяйка только принесла ему ужин, а этот тип взял, да и сожрал его, и это рядом с трупом. Уж и не говорите! Бывает, это делают, потому что нужно, а уж такие подонки…
– Десять лет живу в этом квартале и никогда еще не слышал ничего подобного. Я бы этих гадов всех перестрелял без колебаний…
– Говорят, они оба из хороших семей и приехали сюда учиться. Чему учиться, скажите на милость? Никогда ничего не делают, дрыхнут до полудня… Я так думаю, между ними что-то случилось, и этот зверь…
– Это все женщины, – вскричала толстуха. – Такое всегда получается, когда замешана юбка. Будь моя власть, я как следует проучила бы этих грязных потаскух, которые обманывают парней. Боже правый, маешься-маешься, noria вырастишь сына, и чтоб его вот так убили…
Стоявшие у дверей бара официанты подозрительно всматривались в Рауля. Не раз вместе с Агустином и Давидом он приходил сюда. Глаза одного из официантов, как сторожевые псы, подстерегали каждое его движение.
– Это все деньги, – говорила какая-то женщина. – Если бы они, вместо того чтобы получать их от родителей, сами зарабатывали, раздирая в кровь руки…
– Этот тип сразу мне не понравился. Угощать ни с того ни с сего… Нет, что ни говорите, сразу видно, что-то неладно.
Кортесар стал тянуть Рауля за рукав. Он заметил, что на них смотрят официанты. Приятели стояли, сжатые разъяренной толпой, изрыгающей на убийцу потоки проклятий.
– Пойдем.
Кортесар побелел и чувствовал, как все его тело покрыл липкий холодный пот. Рауль что-то сказал, но голос его потонул в громком крике толпы.
– Смотрите! Убийца! Убийца! Убить его самого! Убийца!