Тут ещё золотистая метка начала покалывать на руке, пока пыталась усмирить рвотные позывы.
Я не могу здесь остаться. Ни за что! Не о такой жизни я мечтала. У меня ещё есть восемь дней. Восемь дней, чтобы вернуть себе свободу.
В дикой природе животные отгрызают себе лапы, чтобы вырваться из капкана. Глядя на руку, я, наконец, поняла почему.
К сожалению, даже потеря руки не освободит меня от зверя, потому что метка всего лишь признак с ним связи. Сморгнула накатившие на глаза слезы, именно они привели меня в чувства. Я не плакса. Просто устала. Поэтому не осознала этого раньше. Вытерла ладонями влагу с лица и заставила себя сосредоточиться.
«Привет, воришка», — промурлыкал в голове клинок Мистелтейнн.
От неожиданности вздрогнула. Твою ж мать!
— Ты э… живой?
«Я всё вижу. Иногда, когда меня накормят кровью, не просто вижу».
Это многое объясняло. Когда впервые нашла кинжал, он убедил меня накормить себя кровью и помог мне спрятаться от дракона.
Я безумно испугалась. Украсть клинок и его разбудить ‒ один из самых глупых и безумных поступков, мной совершенных. Мистелтейнн проник глубоко мне в душу, порылся в воспоминаниях и, наконец, решил, что я достойна им владеть.
Снова глубоко вдохнула и выдохнула. Потом ещё раз. Если клинок уже проснулся, и если он уже однажды меня спрятал…
— Ты поможешь мне отсюда выбраться?
«Я помню отпугивающее заклинание ведьмы».
— Ты можешь им снова воспользоваться?
«Покорми меня».
— Ни за что. На днях я уже накормила тебя кровью адской гончей.
Даже находясь в отчаянном состоянии, не намерена поить кровью что-то такое старое и опасное. Снова.
«Ты обломщица».
Я поёжилась от такого комментария. Самаэль заполучил клинок столетия назад и ни разу им за это время не воспользовался… это по моим сведениям. У меня возникло смутное подозрение, что пристрастие клинка сейчас выражаться современным сленгом связано с тем, что он покопался в моём мозгу шесть месяцев назад.
«Отпад».
— Если мне поможешь, мы сходим к ведьме, — подластилась я к клинку. — В противном случае останемся здесь, в скучной комнате, пока демон не соизволит нас освободить.
От этой мысли мне снова поплохело.
«Замётано».
Глухой хлопок сообщил мне, что заклинание подействовало. Я собрала вещи и открыла дверь.
Вышла в огромную гостиную Самаэля, так же безукоризненно оформленную, как и его спальня, только в серых тонах. Внимание притягивал гигантский каменный камин. В его П-образной нише могли комфортно разместиться не менее восемнадцати человек. Телевизор тоже огромен. Приглашал ли сюда Самаэль друзей? Смотрел ли спортивные соревнования, сидя на диване?
Из гостиной вели четыре двери. Я подошла к той, которая, мне показалось, приведёт меня к свободе. Приоткрыла её и выглянула.
По коридору шла женщина с подносом в руках, от аромата пищи у меня заурчало в животе.
— Дерьмо! — выругалась и прикрыла дверь, на ватных ногах проковыляла через гостиную и вернулась в спальню, открыла в ней первую попавшуюся на глаза дверь.
Она вела в огромную ванную. Я успела в ней скрыться до того, как служанка вошла в спальню.
— Еда, — прокричала она.
Я прижалась к двери, от страха чуть не описавшись. Настоящая пытка.
— Хочу помыться, — прокричала. — Не могли бы вы оставить поднос на столике?
— Конечно, милая.
Размеры уборной поражали ‒ больше моей квартиры. Вдоль одной стены стояла огромная ванная, в которой могла разместиться компания из шести человек. Просторная душевая кабина с несколькими головками занимала противоположную стену. Я тоскливо на неё взглянула, пока служанка суетилась в спальне. Услышав, как за ней щелкнул замок, вышла из укрытия и подошла к подносу с едой.
Стейк. Картофель. Зеленая фасоль. Сейчас раннее утро, демоны явно не работали по обычному графику с девяти до пяти.
Ругнувшись, я отрезала по кусочку от всего, что мне принесли, и засунула в рот. Жуя, отбросила желание наброситься на еду, потому что понятия не имела, как долго заклинание будет удерживать меня невидимой.
Засунула подушку под мышку и приготовилась улизнуть из логова зверя.
Глава 9
Самаэль
— Ведьма смылась, — прорычал я и развернулся спиной к окну, из которого открывался вид на город.
Губы Ситри подрагивали от сдерживаемой улыбки.
— Как? — прищурившись, возмутился я.
— Сами озадачены. На записях с камер наблюдения ничего нет, кроме открывавшихся и закрывавшихся дверей твоей комнаты.