— Как он выглядел?
— Невысокий такой… — Джордж запнулся. — Кажется, я его внешность описывал в прошлый раз. Не так ли?
— Да, мы говорили об этом. Но не мешало бы повторить.
— Ему, возможно, около тридцати лет. Или чуть меньше. Волосы светлые, вьющиеся, очки без оправы и тонкий, совсем не мужской голос. Как вам моя память? — Джордж удовлетворенно хмыкнул.
— Если я откровенно скажу то, что думаю, вы ведь посчитаете себя оскорбленным, — я не склонен был играть в поддавки. — А это скучно, даже с учетом того, что вы в прошлый раз разрешили мне вас оскорблять…
Он надулся:
— Вы же понимаете, Рик, в каком я был тогда состоянии! Стресс, испуг, беготня… Не до подробностей.
— Ну ладно, — сдался я. — Тогда подскажите, где мне разыскать Харви Линдермана?
— А зачем вам Харви? — нервно дернулся мистер Блюм. — Что вам от него нужно?
— Вы ведь знаете о внезапном отъезде Флер недели на три?
— Знаю.
— И о телефонных звонках, которым она, по-видимому, придавала особое значение?
— Да, конечно.
— И о том, что они почему-то прервались месяца через два после ее возвращения?
Он молча кивнул.
— А кто ей звонил, вам известно?
— Нет, разумеется. А это, по-вашему, важно?
— У меня нет другой ниточки, чтобы продолжить расследование.
Джордж понимающе улыбнулся.
— Возможно, Линдерман что-то знает об этом не известном нам с вами ухажере, — продолжал я. — Флер встречалась с Харви после прекращения этих звонков. Возможно, он что-нибудь знал об ее секретах.
— Может быть, вы и правы, — задумчиво протянул толстяк. — Но встретиться с Харви Линдерманом будет достаточно сложно. Он ведет слишком уединенный образ жизни. Думаю, все это трюки саморекламы, не больше, но…
— Но, я думаю, такой известный в мире кино человек, как вы, мистер Блюм, знает, как подступиться к Харви, не так ли?
— Я попробую, — не слишком уверенно сказал Блюм. — Но мне потребуется какое-то время, чтобы навести необходимые справки. Перезвоните-ка мне где-нибудь часа в три после полудня. Не раньше.
— Позвоню.
— О’кей! Что еще вы хотели бы знать?
— Чем занят в настоящее время Тео Альтман?
— Только что закончил очередные съемки. Думаю, у него творческая пауза либо что-нибудь вроде того.
— Будьте добры, запишите его адрес и телефон для меня.
— Что? — взревел Джордж. — Черт бы вас побрал, Рик, у вас травма правой руки, не так ли?
— Вовсе нет. Это такая же проверка, какую вы вчера устроили мне. Хочу убедиться, что вы знаете правописание.
Мой мрачный юмор, разумеется, не привел Блюма в восторг. Он с ворчанием вырвал лист из блокнота и черканул на нем пару строк.
— Собственно говоря, я сам собирался спросить, что этот тип делал в квартире Флер? — прорычал Блюм, передавая мне собственноручно написанные координаты Альтмана.
— Он сказал, что пришел туда на поминки по бывшей известной актрисе. У него, видите ли, особое чутье и дар предвидения чужих смертей.
Джордж насторожился.
— Правда, сиделка не пустила его к мисс Фалез, — продолжал я. — Он очень к ней рвался. Так сказала Арлин. Ну, а сам он велел мне вам передать, что попытка вернуть Флер Фалез в кино — абсурдна!
— Подонок! — рявкнул Джордж Блюм и так двинул стиснутым кулаком по столу, что нагая венецианка, вздрогнув, просыпала собранный пепел. — Хотел бы я знать, как он разнюхал то, о чем знали лишь двое: мы с Арлин!
— Либо вы, либо она — вы оба могли нечаянно проболтаться, не так ли?
— В секретарше Флер я уверен, почти как в самом себе, — твердо произнес Джордж. — Она ни разу за три года не давала повода усомниться…
— Хотел бы я знать, — мрачно проворчал я, — вынырнет ли мой клиент из-под толстого слоя жира? Как пообщаться с подлинным Джорджем Блюмом?
— Уверен: вы спятили, Рик!
— А вы так неумело скрываете свою неискренность, что она то и дело прорывается на поверхность. Впрочем, скорее всего, именно такого эффекта вы и добиваетесь, Блюм.
— Позвоните мне после трех, — проворчал он, не отвечая на мой выпад. Я вынужден был уйти, понимая свой проигрыш.
Большие часы в приемной показывали четверть первого. Милашка за пишущей машинкой одарила меня кокетливым взглядом и улыбнулась. Я вернул ей улыбку и решительно облокотился об стол. Мое лицо близко наклонилось к ее мордашке.
— Мы с вами родственные души, не так ли? — интригующе проговорил я.
— В каком смысле? — спросила она, не отодвигаясь.