Обкусанные ногти Белль впились ей в ладони. Она всегда надеялась, что окружающие не заметят ее дурной привычки. Белль почти бессознательно потянулась к Чарли, чтобы успокоиться, и подняла его себе на колени. Песок с его лап и шерсти полетел во все стороны.
— Я не брошу Чарли.
— Он может пожить в питомнике на время нашей договоренности.
— Нет, он нуждается в любви и внимании, и, если лишить его всего, к чему он привык, он испугается! — воскликнула Белль, прижимая к себе Чарли, словно мягкую игрушку.
— Он не ребенок, — рассердился Данте.
— Ему пришлось нелегко в жизни, он моя семья, — заявила Белль.
— Завтра решишь, — снова посоветовал Данте. — А теперь позволь мне провести тебя до фургона.
— В этом нет необходимости, — сказала ему Белль, ссаживая с коленей собаку. — Он совсем рядом.
— Я решаю, что необходимо, а не ты, — парировал Данте, подозревая, что Белль может доставить ему много проблем, потому что девушка была эмоциональна, даже слишком.
Кристиано тоже был полон эмоций и очень склонен к привязанностям. После себя он оставил двух убитых горем, навязчивых и требовательных чихуа‑хуа, и Данте держал их в эксклюзивном отеле для животных в самых роскошных условиях. Он неукоснительно навещал питомцев брата раз в месяц. Это не совсем то же самое, что взять собак домой, но все же лучший вариант для питомцев, с которыми никогда не обращались как с собаками. Тито и Карина хотели спать в одной кровати с хозяином, лежать у него на коленях и есть с тарелок.
Белль глубоко вздохнула:
— Как ты думаешь, может быть, тебе приходится нанимать девушку как раз потому, что ты такой грубый, бессердечный и властолюбивый?
— Не могу вспомнить, когда меня в последний раз оскорбляла женщина, — признался Данте в ответ.
Непрекращающаяся критика со стороны родителей очень его закалила.
— Ты, должно быть, встречал очень много не критикующих женщин.
— Очень богатым мужчинам редко встречаются иные дамы, — цинично ответил Данте, остановившись у небольшого ржавого фургона в сени деревьев. Удивительно, как кто‑то может жить в побитой машине на постоянной основе. — Я зайду в бар завтра в одиннадцать.
Глава 2
Белль лежала в тесноте своей двухъярусной кровати до утра, обдумывая варианты, которых становилось все меньше, чем больше она думала. Как всегда, она составляла списки. Длинный список важных вопросов, которые должна была задать.
— Что думаешь? — спросила она Чарли, когда он прижался к ней. — Мы не доверяем людям, которые не любят собак, да? Думаешь, это слишком суровое требование? Несправедливое? Все‑таки Стив — прекрасный человек, и он дружит с Данте, что говорит в его пользу.
Вооружившись списками, одетая в джинсовые шорты и легкий топ с цветочным принтом, утром Белль направилась к бару. В ресторане убирали, и пора было готовить столы к обеду. Двигаясь в такт музыке, Белль разложила подставки под горячее и стаканы, задаваясь вопросом, способен ли Данте вообще понять, как она привязана к своей собаке.
Чарли не был ее питомцем изначально, но обстоятельства связали их одной цепью, и они жили вместе с тех пор, как она приехала во Францию. У нее не было семьи. Она не считала семьей отца, с которым встречалась только однажды в своей жизни, и Трейси, которая не поддерживала с ней связь. Чарли, каким бы глупым он ни был, стал для Белль семьей.
Он не отличался сообразительностью, но всегда был веселым и утешал ее, когда мир казался непроходимо мрачным.
Данте, еще не оправившись от позднего завтрака с детьми и истерик малышей, был в дурном настроении, и первое, что он увидел, поднимаясь по ступенькам, его несказанно впечатлило: попка Белль, покачивавшаяся в ритме под музыку. У нее были великолепные ягодицы, пышная и упругая грудь, и, когда она танцевала, ни о чем другом среднестатистический мужчина не мог и думать. Но даже в этом случае он не собирался воспользоваться своим положением, упрямо напомнил себе Данте, потому что, как ее потенциальный работодатель, он, естественно, должен сохранять нейтралитет. Секс в его отношения с подчиненными не входил. Он никогда не совершит этой ошибки.
— Сядь со мной, — сказал он Белль, проходя мимо нее.
— Я не могу. Сейчас рабочее время, — отметила она, пристально глядя на него. — Мне следовало сказать тебе вчера вечером.