– Товарищ Салатов?
– Я, я…
– А я вам приз привез.
– А…ну да, заходите.
Щелкнул замок, и Шкадов оказался внутри подъезда. Тридцать пятая квартира оказалась на шестом этаже. В лифте пахло кошачьей мочой, гнилым деревом и кислой капустой.
Дверь в квартиру оказалась неожиданно крепкой, металлической. Дмитрий позвонил. Загремел звонок, затем металлическая цепочка и дверь открылась.
Лысеющий молодой еще мужчина с мокрыми темными редкими волосами и длинным носом вопрощающе смотрел на Шкадова. Потом на его лице мелькнуло что-то вроде понимания:
– А, ну да, приз, ну проходите-проходите.
На Дмитрия ощутимо дохнуло коньячным духом. Он даже испугался, что ему предстоит иметь дело с изрядно пьяным человеком, но все же на ногах Салатов стоял вполне крепко. В комнате, куда они прошли, царил изрядный беспорядок. Диван был разложен и не заправлен. На кресле валялись какие-то вещи. На журнальном столике стояла початая бутылка коньяка, бокал и криво порезанный лимон.
– Извините, – сказал Салатов, – Выпить не предлагаю, и даже сесть… Впрочем, если надо какие бумаги заполнить.
– Ну, сесть, не сесть, но присядем ненадолго, Артур Арнольдович. Поговорим.
– О чем это? – заволновался Салатов. – Приз давайте. Я распишусь.
– Приз потом. Сначала разговор, – Шкадов достал из кармана красную книжицу и махнул ею перед лицом ошалевшего официанта. – Уголовный розыск. Поговорим. Сначала не для протокола.
Он был готов к любой, даже резкой, реакции. Но Салатов как-то сразу обмяк и плюхнулся в кресло:
– О чем говорить?
– О ваших хозяевах, которых вы обслуживали в одном доме.
Салатов сделал паузу, потом потянулся к бутылке, но почти сразу поставил ее на место.
– Спрашивайте. Все расскажу. Они ж, суки, меня уволили. Как раз после этого. Пусть теперь попляшут.
– Вот и расскажете все подробно, – Шкадов пододвинул поближе к столу табуретку и включил в кармане диктофон.
– Вы вопросы задавайте. Мне так легче будет сообразить, – официант откинулся в кресле. – И я выпью чуть-чуть, чтоб успокоиться. Немного совсем. Ничего?
– Немного выпейте,– кивнул Шкадов. – Но совсем немного.
– Да я норму знаю.
Салатов, действительно, плеснул на дно бокала, выпил залпом, взял лимон и отбросил его в сторону.
– Ну, спрашивайте же…, – почти умоляюще сказал он.
– Так, за что же они вас уволили? – задал первый вопрос Дмитрий. Он особо не надеялся услышать сразу какое-то решительное признание, спросил, скорее, для затравки.
– А интересная история…, – Салатов хихикнул, – Я на кухне коктейли забирал. Там была еще Ивановна, повар. Ну и тут заходят двое: врач этот…фамилию забыл и Геннадьич, банкир, ну его у нас все знают…
Он сделал паузу, посмотрел на коньяк, но, видимо, сдержался и отвел взгляд.
– Ну, оба слегка датые…я-то на работе ни-ни. Ну, врач мне и говорит: ты, мол, посиди, отдохни, а то выглядишь плохо. Мы сами отнесем.
– Сами? – Дмитрий удивленно поднял брови.
– Ну и я удивился. Говорю, это ж моя работа, сейчас Кузьминична нальет и принесу. А они смеются: мы сами нальем. А я опять: не могу, мол, моя работа. Тут мне Ветров, так зло уже, хоть и с улыбочкой: слушайся, мол, а то на улице останешься. Ну, я психанул, поставил так поднос…громко и переодеваться пошел.
– Куда пошли?
– Ну, там комнатка есть, типа раздевалки или кладовки… Но я только начал переодеваться, ко мне Михалыч заходит и говорит: не дури, иди работай.
– А Михалыч это кто? – спросил Шкадов.
– Он вроде управляющего у Данилова или секретаря. Хрен его знает. Ну, короче, я слегка с ним пособачился, ну и пошел. А потом эта свистопляска началась. С Цветковым…
– А вы видели, как это случилось?
– Нет. На кухню опять же выходил. Десерт надо было нести.
– Полиция с вами разговаривала?
– А как же… Но я их не люблю. Извините уж…Сказал, что ничего не знаю, ничего не видел. Да мне и говорить ничего не следует.
– Это почему же?
– Сидел я. Ни за что. Кто-то обнес клиента. Из пиджака бабло вытащили. Я столик обслуживал, на меня повесили.
– Долго сидели?
– Не, подержали немного в камере. Потом под подписку выпустили. И срок условный дали. Но я к ним не хочу больше.
– А уволили вас все же за что?
– За это, наверно. Что повздорил. Еще сказали, чтоб молчал. Правда, бабла немного дали. Мало. Жадные они.
– Кто сказал?
– От Ветрова малец приходил. Говорит: затихарись. А я вот разболтался… – Салатов усмехнулся, – А ты не их будешь? Да нет, непохож. Нездешний. А они ведь и убить могут.
– Кто?
– Ветровские. Да и вся прочая шайка.
– А что за люди там собираются?