Ей хотелось оправдаться перед ним, доказать мужу, что она верна ему. Но как она могла это сделать? Для этого нужно было рассказать Адриану всю правду о себе. Одно признание влекло за собой другое. Это было похоже на разорванную нить в гобелене. Если потянуть за нее, распустится весь вытканный ковер.
Может быть, Вайолет все же следовало сказать Адриану правду, признаться во всем и положить конец лжи и обману? Но как после этого поступит Адриан? Он наверняка сошлет ее в одно из отдаленных имений. Или вообще разведется с ней и с позором выгонит ее из дома. Вайолет содрогнулась от этой мысли.
Кит скакал рядом с братом. Молчание, которое длилось уже около двух часов, тяготило его. Кит предпочел бы путешествовать в карете, в относительном тепле и комфорте. Но он знал, что, как только сядет в экипаж, Адриан последует его примеру. Он не оставит наедине младшего брата и жену, и им втроем придется тесниться в небольшом пространстве.
Но почему Адриан был таким упрямым? Кит уже несколько раз пытался объясниться с ним.
На следующее утро после памятного разговора с мужем Вайолет передала Киту его содержание. Молодой человек открыл рот от изумления, когда услышал, к каким выводам пришел его старший брат. Подозрения Адриана казались ему просто невероятными! Кит воспринимал Вайолет как сестру и даже в мыслях не допускал, что у них может быть роман. Но Адриан был ослеплен ревностью и не видел очевидного.
У герцога были две улики – письмо Маркема, адресованное Джанет, и объятия Вайолет и Кита в зимнем саду. Адриан требовал от брата доказательств его невиновности, но Кит не все мог рассказать ему. Его обижало то, что Адриан, знавший Кита все двадцать два года его жизни, сомневается в его честности и порядочности.
Киту очень не хотелось разоблачать Вайолет, ведь он обещал хранить ее тайну до тех пор, пока Адриан сам не задаст ему прямой вопрос о том, кто она на самом деле. И он решил сдержать слово, данное невестке, хотя ему это было нелегко.
Кит всю жизнь восхищался старшим братом, но теперь его так и подмывало стукнуть Адриана по голове чем-нибудь тяжелым.
– Ну и дурак… – пробормотал он себе под нос, думая об Адриане.
Тот резко повернул голову и взглянул на брата. Но слова Кита отнес ветер, и герцог не разобрал их.
– Что ты сказал? – ледяным тоном спросил он. Кит расправил плечи.
– Я сказал, что ты дурак, – громко ответил он. – Ты сам мучаешься и заставляешь страдать окружающих из-за какого-то пустяка.
Адриан изменился в лице.
– Ты считаешь супружескую измену пустяком?
– Мы оба, твоя жена и я, в один голос убеждаем тебя, что между нами ничего не было. И если бы ты не был слеп, то понял бы, что это правда. Как бы прекрасна ни была Джанет, но я даже в мыслях не мог бы испытывать к ней влечения как к женщине.
– Да, это звучит очень убедительно, – насмешливо буркнул Адриан. – А теперь, если ты закончил, я хотел бы…
– Я еще не закончил! – перебил его Кит, поражаясь собственной дерзости. – Эта женщина любит тебя, хотя я не понимаю, за что. А ты отворачиваешься от нее из-за какого-то недоразумения.
– Недоразумения? Значит, так ты называешь письмо любовника и ваши объятия?
– Это были братские объятия, не более того.
– Хорошо. А письмо? Ты избегаешь разговора о нем. Если не ты его автор, то кто же? Если Джанет невиновна, то зачем обманывать меня или говорить полуправду? Что вы оба скрываете?
– Я не могу ответить на этот вопрос, задай его жене.
– Я задавал, но она тоже упорно молчит.
– Тем не менее ты должен доверять ей. Тень пробежала по лицу Адриана.
– Как я могу доверять ей, если вижу, что вы оба что-то от меня скрываете?
– Адриан…
– Довольно! – с горечью воскликнул герцог. – Ни слова больше на эту тему, ты меня понял? – Меркурий, конь Адриана, шарахнулся в сторону, но он снова направил его на середину дороги. – После рождественских праздников ты вернешься в университет.
Кит кивнул:
– Да.
– И запомни, мои отношения с Джанет тебя не касаются. – Их глаза встретились, и взгляд Адриана посуровел. – Если бы ты не был мне братом, я всадил бы тебе пулю в лоб. И я сделаю это, черт побери, несмотря на наше кровное родство, если снова застану вас наедине.
Адриан, пришпорив Меркурия, пустил его легким галопом и поскакал по дороге. Кит смотрел ему вслед до тех пор, пока он не исчез за пеленой снега. «Вот это да!» – сокрушенно думал молодой человек. Они попали в такой переплет, из которого трудно отыскать выход. Кит понятия не имел, что теперь делать. Зябко передернув плечами, он пришпорил лошадь.
В доме было шумно, как в растревоженном улье. Дети и взрослые предавались безудержному веселью. И только у Адриана было тяжело на сердце. Он сидел у огромного камина, наблюдая за тем, как пылает рождественское полено. По традиции оно было огромным, так как должно было гореть в течение двенадцати дней, начиная с сочельника, а в конце праздников, в канун Крещения, превратиться в груду пепла.
В гостиной на первом этаже горела рождественская свеча в подсвечнике, стоявшем на каминной полке. В этой комнате женщины и дети делали украшения из бумаги и яркие гирлянды из длинных золотых и красных лент. А мужчины в это время охотились на дичь в соседних лесах или катались верхом по окрестностям и возвращались домой голодные, с раскрасневшимися от холода и ветра лицами.