Она наблюдала сквозь щель между тканями, как взгляд незнакомца вернулся от прилавка с апельсинами к переулку, точно к тому месту, где она только что находилась.
Слегка нахмурив брови, он огляделся вокруг. Посмотрел на прилавок с тканями, при этом глаза у него сузились, словно он знал, что она находится там, скрючившись под прилавком за розово-оранжевой полосатой тканью. Но он не мог знать, это невозможно, разве только он не был волшебником или джинном.
Аиша не верила в волшебство. Суеверные люди, среди которых она жила последние шесть лет, могли верить в джиннов, ифритов и других злых духов, но не Аиша. Она была образована — немного. Могла читать и писать на нескольких языках — немного. И, кроме того, была христианкой. Дурной глаз, что за ерунда!
На всякий случай она перекрестилась.
Внезапно он двинулся с места и пошёл дальше своей дорогой, зашагав прямо через рынок, ничего не упуская из виду своих внимательных, прикрытых тяжёлыми веками, голубых глаз.
Аиша с облегчением вздохнула.
Нет, он совсем не походил на тех, кто приходил за ней прежде. Он был гораздо более опасным.
Она подождала, пока англичанин достиг дальнего конца рынка, повернул и исчез за углом, потом выскользнула из-под прилавка и обнаружила Али, деловито направившегося в ту же сторону. Она схватила его за шиворот и оттащила назад.
— Эй, что за…
— Ты не станешь следить за этим человеком, — сказала она ему строгим голосом. — Он опасен…
Али фыркнул:
— Но я могу…
— Я не шучу, Али, — она сильно сжала его тощие плечи. — Не ходи за ним, не заговаривай с ним — тебе ясно?
Мальчишка заёрзал под её взглядом.
— Но, Эш, я хочу посмотреть на картинку, похожа ли она на тебя, как говорит Гади…
— Нет…
— Откуда ты знаешь, если не видела её?
— Мне нет нужды видеть, и так понятно, что это одна из глупых выдумок Гади.
Али надул губы.
— Если я получу его золото, мы сможем купить дом в Александрии.
— И как же ты получишь это золото?
Али отвёл глаза в сторону.
— Али, даже не вздумай воровать золото у этого англичанина!
Али, повесив голову, пробормотал:
— Гади говорит, что у англичанина так много золота, что он не поймёт, если его станет немного поменьше.
— Тогда пусть Гади и крадёт его — не забывай, почему люди называют его Однорукий Гади, — она презрительно фыркнула. — Этот иноземец может походить на сонную муху, но он опасен.
Али нахмурился, cсутулившись.
— Я смог бы, если бы ты меня научила.
— Нет, не стану. Красть нехорошо и опасно.
— Ты же крадёшь.
— Нет.
Она вела его через узкие проходы и переулки, не задумываясь о маршруте. Эти улицы были её территорией.
Он сказал обиженно:
— Ты крала. И была не намного старше, чем я сейчас. Гади говорил…
— Гади слишком много говорит. Я крала, когда была маленькой, и только потому, что голодала. Но теперь я работаю, а работа — этот почётное дело. А ты… — она легко коснулась его смуглой щеки. — Ты никогда не будешь голодать, пока мы с Лейлой живы. У тебя есть выбор…
— Но…
— Довольно! — дёрнула она его за руку. — Если с тобой что-нибудь случится, это убьёт Лейлу. Ты зеница её ока. Хотя я не могу понять, почему она так беспокоится о злом неряшливом мальчишке, который хочет стать вором.
— О, Эш, — польщённый Али закатил глаза, пытаясь выглядеть сердитым.
— Никаких «о, Эш», и иди домой, — она легонько подтолкнула его к заднему входу в жилище. Восхитительный запах готовящейся выпечки заполнил воздух. — Помоги Лейле с пирогами. Не ешь слишком много, и не связывайся с англичанином.
— Рамзесом, — напомнил ей Али. — Но я хочу посмотреть эту картинку. Хочу показать тебе…
— Ни слова об этом человеке и его картинке! — прервала она с раздражением. — Ступай же.
Ей самой не понадобилось много времени, чтобы найти англичанина. Кроме того, что он был чужаком, он относился к тем людям, на которых всегда обращают внимание.
Она нашла его в доме Хасана, прежнего садовника её отца. Даже если бы пять человек не сказали ей, что заморский паша отправился в дом Хасана, она бы всё равно узнала, что он находится там. Его начищенные высокие чёрные ботинки стояли перед парадной дверью.
У неё появилось искушение взять их. Нет, не украсть, но спрятать. Проучить этого англичанина, явившегося, чтобы охотиться на неё. Заставить его ходить, как она, босиком. Однако вокруг было слишком много людей.
Аиша не разговаривала с Хасаном шесть лет — и вообще ни с кем из слуг её отца. После того, что произошло, она не смела. Но эту часть города она знала хорошо.