– Берегись!
В узком простенке это сделать трудно, но он уже понял, откуда грозит опасность: навстречу ему, занеся копье для выпада, прыгнул полуголый лохматый молодец.
В тесноте прохода у Дэвида не было возможности выхватить торчавший из-за плеча палаш. Его спасло лишь то, что по теплой погоде он скинул плед и тот лежал у него на плече. Одной рукой он успел резко сорвать его, отведя острие копья взмахом тяжелой ткани, а другой схватился за древко и дернул на себя. Нападавший не сориентировался, но не выпустил оружие, однако из-за резкого движения оказался рядом с Дэвидом, который тотчас ударил его кулаком в лицо.
Дикарь задохнулся и опрокинулся, выронив копье. Теперь Дэвид мог без усилий пронзить его, но успел заметить, что лицо нападавшего, покрытое слоем грязи, совсем юное и… какое-то удивленное. Дэвид отбросил копье, рывком поднял юношу, одновременно выхватывая нож и приставляя к горлу незнакомца.
– Ну ты, тише, не дергайся, а то я могу порезать тебя.
И тут Мойра крикнула:
– Там, Хат, сзади!
Дэвид уже вышел из броха и заметил, что Мойра указывает куда-то в сторону. Он резко развернулся, заслонившись юным пленником.
Стрела пропела моментально, Дэвид даже уловил миг, когда дернулся и вскрикнул пленник. Из-за его плеча он увидел еще одного из нападавших. Совсем мальчишка, но с луком в руках. Однако второй юный дикарь уже понял, что попал в своего, и, в отчаянии выронив лук, кинулся вперед с горестным криком:
– Хемиш мой! Хемиш!
Но не добежал, а замер в нескольких шагах, растерянный, всклокоченный, ощерившийся, как дикий кот. Потом выхватил из-за пояса длинный скин-дху и сделал еще шаг. Дэвид смотрел на мальчишку, удерживая оседавшего в его руках юнца, а потом приказал, властно и решительно:
– Положи нож, парень. Если не хочешь, чтобы с твоим приятелем поступили дурно.
Дэвид уже сообразил, что неумелый стрелок пусть и быстро пустил стрелу, но попал сотоварищу, названному Хемишем, в плечо, и тот скорее испытал шок от боли, чем был серьезно ранен.
– Я сказал, положи нож, – повторил Дэвид, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. – Мы просто поговорим. Я не нападаю на мальчишек, если они ведут себя достойно.
– Но ты вошел в полую башню! – взвизгнул юный дикарь. – Ты вошел в брох наших духов-прародителей!
– Как зашел, так и вышел. А теперь угомонись. Видишь, ты пугаешь мою спутницу. Да и раненого тобой Хемиша надо перевязать, пока он не истек кровью.
– Не слушай их, Манго! – вдруг выкрикнул тот, кого удерживал Дэвид. – Они враги! Убей их!
Юный Манго, дрожа всем телом, по-прежнему сжимал нож, а Дэвиду вдруг стало грустно, оттого что ему опять пришлось ввязаться в драку с юнцами. Ну не убивать же их!
Неожиданно ситуацию разрядила Мойра.
– Прекратите препираться! – спокойно произнесла она. – Учтите, мы не враги и шли к вам как гости. Нас направил к Мак-Ихе настоятель Гилберт из обители Святого Колумбана. И он не говорил, что здесь проживают горцы, готовые броситься с оружием на мирных путников. Мне горько и стыдно, что ваш отец так дурно воспитал вас, раз вы не отличаете врагов от гостей. Или вы не знаете закон Хайленда, что гостя надо принимать радушно, даже если он пришел с отрубленной человеческой головой под мышкой? Ибо кто знает, может, у него были причины отрубить голову этому человеку.
В ее голосе звучала сталь, а сама она стояла, как фея этих мест – в ярком пледе, с рассыпавшимися по плечам светлыми кудрями и осанкой владычицы. Раненый Хемиш, удерживаемый Дэвидом, повернул к ней голову, а юный Манго опустил руку с ножом.
– Так вы гости отца Гиба? – наконец произнес Манго. – Тогда милости просим. Но разве настоятель не говорил, что в полую башню Мак-Ихе чужакам доступ запрещен?
– Он не сказал, что брох принадлежит Мак-Ихе, – шагнув вперед, ответила Мойра. – Видимо, он считает, что полая башня не столь важна, если не обмолвился об этом ни словом.
Почти висевший в руках Дэвида Хемиш упрямо и зло повторил:
– Но этот чужак вошел в нашу башню!..
Он хотел еще что-то сказать, но Дэвид наконец отпустил его и юноша осел на колени. Он застонал, держась за правое плечо, откуда торчала оперенная стрела.
– Вы несносны! – топнула ногой Мойра. – Если вам так важно, чтобы брох не посещали чужаки, надо было встретить нас у входа и объяснить толком, а не прятаться в зарослях папоротника. Поверьте, мы достаточно учтивы, чтобы обратиться к вам с речью, а не хвататься сразу за оружие.
– Всякий, кто оскверняет наше святилище, должен быть наказан! – упрямо твердил Хемиш. – Так говорит наш отец.
Наш отец, сказал Хемиш. Эти дикари и впрямь были схожи, как братья, – оба невысокие и коренастые, темноволосые и голубоглазые. И грязные.