Она повернулась к графу де Лоррену, принимая его предложение руки с безупречной вежливой улыбкой, не отражавшейся в глазах. Старый граф засиял от счастья и повел ее в новый танец — менуэт, медленный и церемонный.
Лео сжал кулаки так, что костяшки побелели. Ревность, острая и жгучая, клокотала в нем. Этот старый лис! Его руки на ее талии! Его самодовольная улыбка! Лео готов был броситься туда и…
«Дыши, племянник, — тихий, спокойный голос маркизы д’Эгриньи раздался у самого его уха. Она подошла незаметно, как всегда. — И не корчи такое грозное лицо. Весь двор уже заметил, как ты смотришь на графиню. Не усугубляй».
Лео обернулся к ней, его глаза полные боли и ярости.
«Тетушка! Он… он просто отодвигает меня! Использует ее как пешку! А этот старый…»
«Молчи! — ее голос оставался тихим, но приобрел стальную властность. Она взяла его под руку и повела в сторону от толпы, к колонне, скрывавшей их частично от любопытных глаз. — Ты думаешь, я не вижу? Вижу. Но сейчас — не время для героических жестов. Это шахматы, Леонард, не кулачный бой».
Он видел ее лицо. Оно было удивительно спокойным. Нет, не просто спокойным — уверенным. В ее глазах светился знакомый огонек расчетливого ума, тот самый, что зажигался, когда она разрабатывала очередной хитроумный план по спасению его репутации или поместья. Она точно что-то задумала. Что-то знала. Что-то готовила.
«Но что делать? — прошептал он отчаянно. — Она там… с ним… а король смотрит…»
«Что делать? — тетушка Элиза чуть улыбнулась, поправляя перчатку. Ее взгляд скользнул по залу, оценивая расстановку сил. — Танцевать. Беседовать. Быть безупречным графом Вилларом. Демонстрировать всем, включая Его Величество, что ты здесь не случайный гость, а человек, знающий свое место и цену. И… ждать».
«Ждать чего?» — спросил Лео, чувствуя, как терпение его на исходе.
«Ждать своего хода, — загадочно ответила маркиза. Ее взгляд на мгновение остановился на Елене, грациозно выполнявшей па менуэта с графом де Лорреном, а затем вернулся к Лео. В нем читалась непоколебимая решимость. — Поверь мне, племянник. Тучи сгущаются, но буря разразится не по его сценарию. Просто будь готов. И помни: она выбрала тебя в этом танце. Не его. Не кого-то другого. Тебя. Держись за это».
Она слегка сжала его руку, передавая свою железную волю, и отошла, растворяясь в толпе придворных, оставив Лео одного у колонны. Он смотрел на Елену, на ее вынужденную улыбку старому графу, на тяжелый взгляд короля, и снова на спокойную спину тетушки, уходящей вглубь зала. Ревность и гнев медленно сменялись тревожным ожиданием. Что задумала маркиза? И как долго ему придется ждать этого загадочного «хода», пока королевские тучи сгущались все сильнее над головой его любви?
Глава 59. Королевская Игра и Слово Сердца
Тучи, сгустившиеся над паркетом Версаля, обрушились внезапно и сокрушительно. Граф де Лоррен, раскрасневшийся от счастья и важности после танца с самой желанной вдовой королевства, склонился перед троном, ловя королевский взгляд. Людовик XV кивнул, словно давая молчаливое разрешение. Старый граф выпрямился, его голос, усиленный годами произнесения тостов и сплетен, прозвучал на удивление громко и отчётливо в наступившей тишине:
«Ваше Величество! Благородные дамы и господа!» — он обвёл зал самодовольным взглядом. «Сегодня, в этот прекрасный вечер, осмелюсь просить высочайшего благословения Его Величества и ваших добрых пожеланий! Я, Огюстен де Лоррен, прошу руки и сердца сиятельной графини Елены де Вальтер! Пусть её юность и красота согреют закат дней старого слуги короны!»
Зал ахнул. Одни — льстивые царедворцы — уже начали тянуться к нему с поздравлениями, другие — те, кто понимал истинную подоплёку или просто не любил де Лоррена, — качали головами, шепчась за веерами. Елена стояла рядом с графом, бледная, как мрамор её террасы. В её глазах застыл ледяной ужас и беспомощность. Она была загнана в угол, пешка в королевской игре, и всё это знали. Король благосклонно кивал, его губы уже складывались в одобрительную улыбку — приговор был почти произнесён.
И тогда грянул гром.
«НЁТ!»
Крик Леонарда прозвучал как выстрел. Громкий, резкий, полный неконтролируемой ярости и отчаяния, он разорвал приторную атмосферу лести и интриг. Все застыли. Музыка умолкла на полуслове. Поздравления замерли на устах. Даже король вздрогнул и перестал кивать, его брови грозно сдвинулись. Граф де Лоррен оглянулся с комическим выражением оскорблённого недоумения. Весь Версаль уставился на графа Виллара, который, не обращая внимания на правила, на этикет, на саму персону короля, решительными шагами шёл через паркет к Елене.