«Не извиняйтесь, граф», — сказала она, еще не до конца справившись с улыбкой. «Искренний… энтузиазм… это редкость в нашем кругу. Довольно… освежающе». — Её взгляд стал изучающим. «Ваша тетушка, маркиза, рассказывала мне о вашем… преображении. О дуэли с графом де Марвилем. О тяжелом ранении. Она говорит, это перевернуло вашу жизнь, словно вы стали другим человеком».
Ловушка? Или искренний интерес? Леонард почувствовал, как земля слегка уплывает из-под ног. Тётушка подготовила почву легендой об амнезии. Нужно было играть по заданным правилам, но осторожно.
«Да», — ответил он, стараясь звучать задумчиво, слегка печально. «После того ранения… я очнулся, и многое в моей прежней жизни казалось мне чужим. Как будто я… ничего не помнил о своей прежней… «веселой» жизни, как ее называют». — Он посмотрел ей прямо в глаза, вкладывая в свой взгляд всю возможную искренность. «Это было словно чистый лист. И я решил… установить себе новые цели. Следовать новому плану. Жить иначе.»
«Новому плану?» — переспросила Елена, ее интерес был явно искренним. «Каков же он, этот план, граф Виллар?»
Леонард не стал хитрить. Он сказал правду, ту правду, которая стала для него путеводной звездой в этом мире.
«Я хочу семью, графиня», — произнес он тихо, но очень четко. Глаза его горели. — «Настоящую. И я хочу вкладывать в неё всю свою любовь, заботу, силы. Строить не только замки и поместья, но будущее для тех, кто будет носить мое имя и для земли, на которой я живу. Любовь — вот мой главный план. И больше ничего.»
Он увидел, как что-то дрогнуло в ее ледяном взгляде. Не растаяло, но… поколебалось. В ее глазах мелькнуло что-то теплое, удивленное, даже тронутое. Она быстро опустила ресницы, но он успел заметить. Её губы сжались, будто сдерживая ответ, который просился наружу. Она ничего не сказала. Просто кивнула, очень сдержанно. Но этого молчаливого кивка, этой мгновенной вспышки в ее глазах было достаточно. Его слова попали в цель. Ей понравился ответ.
Вечер подходил к концу. Маркиза, наблюдавшая за ними с тактичного расстояния, присоединилась. Прощание у кареты Елены было формальным, но Леонард чувствовал незримую нить, протянувшуюся между ними. Когда он поднес ее руку к губам, его поцелуй был легким, почтительным, но задержался на долю секунды дольше этикета. Он почувствовал, как тонкие пальцы под перчаткой чуть дрогнули. Она не отдернула руку.
«Граф Виллар», — сказала она, уже сидя в карете, глядя на него через окно. «Я жду вас в воскресенье на обед, чтобы обсудить… план работы. Чем раньше мы приступим, тем лучше». — Голос ее был ровным, деловым, но в нем не было прежней ледяной отстраненности.
«Я буду счастлив, графиня», — ответил Леонард, склоняя голову. — «В воскресенье».
Карета тронулась. Леонард стоял, не в силах двинуться с места, провожая ее взглядом, пока огни экипажа не скрылись в ночи. В его груди бушевал ураган счастья, облегчения, надежды. Она пригласила его! К себе! На обед! Для обсуждения их общего проекта. Это был не просто шаг — это был прорыв сквозь ледяную стену.
«Леонард». — Голос маркизы, сухой и требовательный, вернул его на землю. Она стояла на пороге особняка, ее лицо в тени было нечитаемым. «Пройдем в кабинет. Нам нужно поговорить».
Леонард обернулся. Эйфория мгновенно сменилась легкой тревогой. Что увидела тетушка? Его срыв с криком «Йес!»? Его эмоциональный ответ о семье? Ее тон не предвещал ничего хорошего. Но отступать было некуда. Он кивнул и последовал за ней, оставив счастливое оцепенение в саду, наполненном ароматом жасмина и эхом серебристого смеха Елены. Игра вышла на новый уровень, и теперь предстояло отчитаться перед своим самым строгим и неожиданным союзником.
Глава 48. Условия Маркизы и Королевские Претенденты
Кабинет маркизы д’Эгриньи пах старым деревом, воском и властью. Тяжелые портьеры глушили звуки ночи, а портреты суровых предков смотрели со стен, словно свидетели и судьи. Маркиза не села за свой массивный письменный стол. Она стояла посреди комнаты, прямая, как шпага, ее руки были сцеплены за спиной. Ее взгляд, когда он упал на вошедшего Леонарда, был строг, как мороз в январе.