Кинув короткий красноречивый взгляд на своих подчиненных, старик сделал плавный шаг в мою сторону. Девушка тут же была брошена на пол, словно ненужная вещица. Она, не теряя возможности, украдкой начала отползать в сторону, буквально сжимаясь как маленький комочек.
– Наш доблестный рыцарь, – старик остановился на расстоянии всего полуметра от решетки, оценивающе осматривая мою фигуру.
– Я сказал, оставь ее в покое, – совершенно спокойно произнес я, не отводя взгляда от его холодных глаз.
Старик усмехнулся, качнув головой. На лбу появились морщины, когда тот задумчиво нахмурился. Громилы тихо стояли позади него, ожидая приказа.
– Ты думаешь, я не знаю, кто ты? – тиран выгнул бровь и сложил руки за спиной. – Ошибаешься, коп.
Меня не удивила его осведомленность. Учитывая, что они досконально обыскали меня и изъяли все, что было, в том числе документы и жетон. Я равнодушно смотрел на человека перед собой, обдумывая варианты развития диалога.
– Никто не смеет прерывать меня, – безапелляционно произнес старик. – И такую дерзость необходимо наказывать.
Он развернулся ко мне спиной и направился к выходу из камеры, кинув продолжительный взгляд на пленницу, вжавшуюся в стену. Ее испуганные глаза не отрывались от старика, который был совершенно непредсказуем.
Я кинул короткий взгляд в ее сторону и увидел бурю эмоций, отражавшую настоящую войну внутри нее. Хаос чувств и сомнений с легкостью читался на ее лице. Она слишком хорошо знала, что в любой момент в голове этого сумасшедшего произойдет щелчок и та хрупкая нить, которая имеет понятие «ее жизнь», оборвется.
У нее нет больше стольких сил, чтобы снова бежать, чтобы оказывать должное сопротивление, тем более теперь за ней будут смотреть в два раза внимательнее, чем раньше. Ее взгляд ни на мгновение не отпускали фигуру тирана, провожая его взглядом.
Но в дверях камеры он неожиданно остановился, громко хлопнув в ладони. Пленница вздрогнула, вцепившись дрожащими пальцами в свои плечи, стараясь сдерживать дрожь. Громилы выпрямились, переглянувшись.
– Да. Нужно наказывать, – уверенно произнес старик, удовлетворенно кивнув. – За твою дерзость, коп, она отправится в карцер.
Девушка зажала рот дрожащими ладонями, всхлипнув. Старик широко улыбнулся, довольным взглядом скользнув от меня к своей пленнице. Я совершенно не ожидал такого поворота событий.
– Нет. Не надо, – едва слышно выдавила из себя девушка, упираясь ногами в пол.
Крепкие руки подхватили ее под руки, рывком поднимая на ноги. Пленница вцепилась пальцами в их руки, извиваясь в безуспешных попытках вырваться.
Старик рассмеялся и вальяжно подошел к моей камере, сложив руки за спиной и широко улыбаясь. Он явно был доволен собой. Краем глаза я видел, как извивается и брыкается девушка, как слезы сбегают по ее восковым щекам. Она крепко стиснула зубы, в попытке собрать все свои оставшиеся силы. Тиран с интересом смотрел на меня, наблюдая за моей реакцией на происходящее.
– По-твоему, я настолько глуп? Тебе только нужен повод, чтобы выбраться из этой камеры и тут же начать разнюхивать все, как служебной собаке. А потом ты постараешься сбежать, прихватив весь мой ценный груз.
– Ты вдвойне глуп, если считаешь, что я не добьюсь поставленной передо мной задачи, – произнес я, одаривая его ледяным взглядом.
Старик злобно сверкнул глазами, но через мгновение широко улыбнулся. Он оценивал меня, решая, насколько я могу представлять для него опасность. Я понимал, что если он столько лет вел подобные игры, то мое появление было далеко не первым знакомством со службами закона.
– Хорошо, – мирно произнес старик, сложив ладони вместе возле своей груди. – Раз ты так уверен в себе и своих силах, то посмотрим, на что ты способен.
Напряжение повисло в воздухе, стальными нитями растягиваясь между нами. И я понимал, что человек передо мной не просто безумен. Он действительно был уверен, что в праве так поступать с другими людьми.
Вернувшийся здоровяк, дождавшись короткого кивка своего хозяина, открыл мою камеру и защелкнул колодки на моих запястьях за спиной. Выведя меня перед стариком, удар между лопаток заставил меня встать на одно колено.
Старик явно был довольный и в хорошем расположении духа, но глаза открывали другую, потаенную сторону его эмоций – гнев и ярость захлестнули его с головой.
– В карцер его. Немедленно, – размеренно произнес он, отходя в сторону. – Только накиньте ему что-то темное на голову, на всякий случай.