Широко раскрыв глаза, я замерла, испуганно посмотрев в его резко помрачневшее лицо. Но, не успев понять, что произошло, почувствовала холодный ствол, уткнувшийся в спину.
– Вот ты и попалась, птичка, – довольно произнес низкий голос, а следом прозвучал звук взводимого курка.
Кровь отлила от лица, а сердце рухнуло вниз. Я сглотнула, медленно поднимая дрожащие руки. В голове пронеслась короткая мысль рвануть в сторону, но тут же отпала. Дуло автомата медленно опустилось на поясницу, а мужская рука грубо обхватила шею, уверенно сжимая ее.
Подняв взгляд на своего спутника, я почувствовала, как внутри меня безумный страх боролся с моей адекватностью, которая не давала мне закричать – пистолет смотрел мне прямо в лицо. Всего пара шагов и он мог упереться мне в лоб.
Понимание, что я ничего не успею сделать, прежде чем пуля войдет мне в позвонок, горело неоновой вывеской у меня в голове. Тошнота подкатила к горлу, а крупная дрожь охватила тело. Мужчина дернул меня к себе, сокращая расстояние.
– Убери оружие, коп! Она наша, – ствол сильнее впился между выступающих позвонков.
Мужчина молчал, не шелохнувшись. И тут меня будто обдали ледяной водой. Резкое осознание, что у меня нет пути дальше обрело свое место в моей голове. Ведь если я останусь жива, то меня ждет настоящий аттракцион развлечений и веселья в карцере.
Но у полицейского еще был шанс сбежать, выбраться из этого дерьма и придумать более удачный план, если он все же хочет добраться до своей цели. Нужно было только заработать немного времени.
– Стреляй, – мой охрипший, слабый голос был еле слышим даже в холодной тишине перекрестка.
За моей спиной послышалось эхо приближающихся шагов. Отдаленные голоса неразборчивым шумом приближающиеся голоса, так что с каждой секундой у незнакомца оставалось все меньше времени на успешный побег. Так какого черта он медлит?!
Отчаяние захлестнуло меня, так что слезы проступили на глазах. Мне было страшно не умереть, а вернуться туда, откуда я с таким трудом бежала. Судорожно вдохнув, я поджала дрожащие губы.
Первые слезы сбежали по бледным щекам. Где-то внутри я понимала, что выстрел одно из них решит мои проблемы, но никто не хотел первым нажимать на курок своего оружия.
Меня снова ждет карцер: стены, словно сжимающие тебя со всех сторон, постоянная темнота и голодовка. Меня снова будут сковывать цепями, впивающимися в запястья, вновь будут обдавать ледяной водой, издевательски гогоча.
– Стреляй же! – вновь произнесла я, слыша, как коп взвел курок.
– Да заткнись ты уже! – рявкнул голос над моим ухом и приклад с с силой пришелся мне по голове.
Горячая боль разнеслась по месту удара. Темнота привычно раскрыла объятия, закутывая в бессознательный кокон, словно в колыбель. Земля ушла из-под ног, а слух успел уловить громкий звук выстрела. Но понять, кто спустил курок, я не успела.
Глава 2
Тусклый свет коридорной лампы пробирался сквозь толстую решетку, разбивая полумрак камеры. Тяжело выдохнув, я прикрыла руками лицо, теперь понимая, что произошло. И меня ни капли не радовало то, что я осталась жива.
Я опустила руки на колени, осматривая их. Ногти сломаны, кисти изодраны в кровь об камни, которые я цепляла. На запястьях все еще ярко красовались кровавые ссадины от кандалов, а синяки давно не сходили с моей кожи.
Взгляд скользнул по ногам. Платье настолько было изодранным, что его едва хватало, чтобы прикрывать сбитые колени. Местами все еще остались запекшиеся потеки крови. Пошевелив пальцами на ногах, я проверила, что все целы. По крайне мере пока.
Сложно представить, что надумает старик, когда решит навестить меня после побега. Я поежилась, стараясь откинуть мысли о скором будущем. Медленно подобравшись к раковине, я прислонилась к ней спиной.
Спасительная прохлада расползалась по позвоночнику. Откинувшись головой о каменное основание, я медленно обвела взглядом привычную за это время камеру. Я давно сбилась со счета, сколько дней провела в этих стенах.
Четыре стены. Две представляли собой толстый монолитный бетон, имевший внутри себя еще и многолетние глыбы камней. У одной из стен был невысокий выступ, который оставлял место для туалета, а чуть левее от него располагался умывальник, так же сделанный из камня.
У другой стены располагалось подобие койки. Массивная доска шириной чуть больше метра, прикованная проржавевшими от влажности цепями прямо к бетону. На ней валялась потерявшая форму подушка, тонкий потрепанный временем матрас и простынь.