– Аномалия – это инструмент, а целеполагание задает человек.
– Что? – Гончар удивился настолько, что забыл про бургер. – Вы хотите сказать, что Зону, все эти ловушки – это кто-то специально сделал?
– А вы так и не поняли, что произошло? – Порфирий Петрович ухитрился самодовольно потереть ладошки, не выпуская из рук кофе. – У вас было достаточно данных, да и десять дней на раздумья – не так уж и мало.
– Я не аналитик, я оперативник, – пробурчал Гончар. – Что мне данные? Если знаете, что там произошло, – говорите.
– Черный Шар исполняет желания. – Порфирий Петрович поставил стакан на скамейку и сцепил руки на коленях. – Для этого надо активировать Ключ, который вы называете «бубликом». И вот когда Антон Шахманов капнул кровью на Ключ, Шар исполнил его желание. А хотел Антон справедливости. Не для себя, для всего человечества. Ну, вы понимаете – преимущества советского воспитания, счастье для всех, пусть никто не уйдет обиженным. Вот это все, да-с. – В манере Порфирия Петровича внезапно прорезались интонации персонажа Достоевского. – Но беда в том, что власть – справедливую власть – Антон видел именно так: всемогущий правитель, который висит в недоступном для всех месте в 3D-очках, вершит суд, карает бесчестных, поощряет порядочных, в общем – чинит справедливость. Ничего не попишешь – недостатки советского образования, усугубленные откровениями девяностых. Но вот себя Антон считал недостойным быть правителем мира…
– Это тоже преимущества советского воспитания? – Олег не хотел признаваться даже себе, но слова Порфирия Петровича его зацепили, вот и пытался ерничать.
– А? Нет, просто неуверенность. Антон же тогда совсем молодой был. Вот он и решил поставить вместо себя кого-нибудь. И выбрал Аниту. «Славную девушку», как он назвал ее про себя. Действительно славную. А еще одинокую, напуганную, ничего не понимающую в том, что происходит с ней, да и вокруг тоже. Представьте себе – за полмира от привычного быта, в страшной Сибири, без любимого человека, вокруг армия, охранники… Собственно, Зону создала Анита – конечно же, не желая ничего подобного. Олег, вы же почти двадцать лет ходили по Зоне, неужели вы ни разу не почувствовали, что такое могло сотворить только подсознание несчастного и одинокого человека? Которому вовсе не нужно всемогущество, а хочется просто спрятаться ото всех?
– Не почувствовал, – буркнул Гончар, а сам подумал, что в эту теорию все укладывается – даже неработающее оружие и запрет на убийства.
– Странно. Почему-то никому не приходила в голову эта, в сущности, очень простая мысль. Да-с. А теперь Ключ активировал – как вы его зовете? – Лешка.
– И какая же цель у Лешки? – в голосе Гончара слышалась неприязнь.
Порфирий Петрович глубокомысленно поджал губы.
– Вот и я хотел бы знать. Рассчитывал, что вы поможете понять. Вы же с ним не один день провели вместе, тем более в нечеловеческих условиях, которые, как известно, сближают. В такой ситуации люди раскрываются. Да и вы достаточно опытный человек, должны разбираться в людях.
На лесть Гончар никогда не поддавался.
– В людях я, может, и разбираюсь, хотя…
Олег швырнул недоеденный бургер в урну – аппетит был испорчен.
– Хотите знать, что за человек Лешка? Хороший человек, правильный. Досталось ему. Другой бы на его месте озлобился, скурвился, но не он. Даже если допустить, что Лешка с помощью Аномалии может воздействовать на некоторые точки земной коры за десять тысяч километров, то не ради того, чтобы навредить людям.
Порфирий Петрович вновь с сомнением поджал губы, затем набрал в грудь воздуха, собираясь возразить, но его остановило тихое гудение. Он предупреждающе поднял руку и, потянувшись к внутреннему карману, достал айфон. Выслушал короткое сообщение. Выражение лица его не изменилось, но Гончар почему-то решил, что полученная информация крайне важна.
– Вы на машине? Поехали. Договорим по дороге.
Да, точно, и голос стал совсем другим – резким, нетерпеливым.
– Куда поехали? – Олег не спешил подниматься со скамейки.
– В Булганск. Объясню по дороге.
Вопреки обещанию, всю дорогу до Булганска Порфирий Петрович молчал, только писал сообщения да изредка принимал звонки, но отвечал односложно – и не догадаешься, о чем разговор. Зато Гончар вволю предавался размышлениям и мрачнел с каждым километром – слишком уж все напоминало события десятидневной давности. Опять Костюченко подсунул ему мутного типа. Опять они едут в Булганск. И наверняка в обозримом будущем опять случится какая-то гадость. Хотя нет, точного повторения не будет: тогда пришлось вести гостя в Зону, а сейчас это невозможно. Зона закрылась. Закуклилась.