— Ознакомьтесь.
Это была распечатка блога. Уэнди читала и начинала закипать.
«Я работаю на „Эн-ти-си“. Назвать свое имя не могу — уволят. Уэнди Тайнс — полный ужас. Бездарная примадонна, которая забралась на верх старым проверенным способом — через постель. Сейчас она трахается с нашим боссом Виком Гарретом и творит что хочет. Неделю назад ее уволили за некомпетентность, но взяли обратно, потому что Вик боится обвинений в домогательстве. Уэнди — это сплошная „пластика“: нос, глаза, грудь…»
И так далее.
Она вновь вспомнила слова Фила, подумала, чем кончилась атака вирусным методом для Фарли Паркса, Стива Мичиано и чем может грозить ей самой. Понемногу проступила перспектива потерь: карьера, заработок, возможность заботиться о сыне. Слухи превращаются в факты. В глазах людей обвинения — уже доказательство. Ты виновен, пока не доказано обратное.
Разве не об этом говорил ей Дэн Мерсер?
Белый откашлялся.
— Итак?
Уэнди напустила на себя самый смелый вид и выпятила грудь:
— Настоящие. Можете пощупать, если хотите.
— Не смешно.
— А я и не смеюсь, я предлагаю вам опровержение того вранья. Давайте, щупайте. Только не сильно.
Мужчина гулко прочистил горло и указал на папку:
— Вы комментарии прочитайте. Там, на второй странице.
Уэнди, хоть и храбрилась, почувствовала, как ее мир покачнулся. Она перевернула лист, отыскала глазами первую запись.
«Комментарий: Раньше работала у нас. Все то же самое. Босса уволили, от него ушла жена. Тайнс — дрянь».
«Комментарий: В колледже спала по крайней мере с двумя преподавателями, а с одним из них — беременной. Разбила ему брак».
Лицо Уэнди пылало. На том месте она трудилась, когда уже была замужем. Джон погиб за несколько недель до ее ухода оттуда. Это вранье — грязное, незаслуженное — взбесило особенно.
— Итак? — снова спросил белый.
— Наглая ложь, — процедила она.
— Пишут по всему Интернету. Кое-что увидели наши спонсоры и пригрозили снять свою рекламу.
— Это ложь.
— Кроме того, мы попросим дать одну расписку.
— Какую?
— Господин Гаррет — ваш руководитель. И хотя до этого еще не дошло, вы вполне можете подать на него в суд за домогательства.
— Шутите?
Белый указал на папку:
— В одном из блогов сказано: однажды вы судились по этому поводу с начальником. Где гарантии, что такое не произойдет снова?
Уэнди по-настоящему рассвирепела, однако сжала кулаки и заговорила спокойно:
— Мистер… Простите, забыла фамилию.
— Монтегю.
— Мистер Монтегю… — Глубокий вдох. — Послушайте меня очень внимательно. Необходимо, чтобы вы действительно поняли. — Она приподняла папку. — Все это ложь. Ясно излагаю? Вымысел. Судилась с прежним работодателем? Ложь. Спала с начальником или преподавателем? Опять ложь. Спала с кем-то, кроме мужа, когда была беременна? Делала пластику? Абсолютная ложь. Не преувеличение, не искажение фактов, а наглое вранье. Понимаете меня?
Монтегю откашлялся.
— Ваша позиция нам ясна.
— В Интернете могут написать что угодно. Неужели не очевидно? Сетевые лгуны. Да вы на дату посмотрите — написали только вчера, а вон уже сколько комментариев. Фальшивка! Кто-то целенаправленно меня топит.
— Так или иначе, — начал Монтегю бессмысленной фразой, раздражавшей Уэнди, как никакая другая, — на наш взгляд, на время расследования вам лучше взять отпуск.
— Вряд ли.
— Прошу прощения?
— Если заставите меня уйти, я разведу такую грязь, что вы никогда не отмоете свои нарядные пиджачки. Подам в суд на компанию, на студию, на каждого из вас лично. А любимым спонсорам разошлю ссылки на блоги с рассказами о том, как вы двое… — Уэнди показала на черного и белого, — устраивали дикие оргии на офисной мебели, а она… — на азиатку, — смотрела и нахлестывала себя. Пусть и неправда, но в блоге появится. И не в одном. А с других компьютеров понапишу комментариев вроде «Монтегю любит по-жесткому». Или «с игрушками». Или «со зверушками». Защитников животных натравлю. А потом разошлю все это вашим семьям. Чуете, чем пахнет?
Они молчали.
Уэнди встала:
— Иду работать.
— Боюсь, что нет, мисс Тайнс.
В дверь вошли двое охранников в униформе.
— Вас проводят наружу. Пожалуйста, не общайтесь ни с кем из сотрудников компании, пока мы не закончим разбирательство. Любая попытка вступить в контакт с лицами, имеющими отношение к делу, будет расценена как желание повлиять на расследование. А угрозы мне и моим коллегам внесем в протокол. Благодарю за внимание.