— Не отвлекайся.
Решаю, что лучший способ уйти от ответа на глупый вопрос — сменить тему. Не собираюсь рассуждать о Дэвисе, слишком много чести.
Опомнившись, она возвращается к моим сборам. Больше попыток завязать беседу не предпринималось, чему я была несказанно рада. Макияж, укладка густых волос, подбор одежды — в абсолютном безмолвии. Последнее, к слову, вызывает большие проблемы: очень тяжело подобрать что-то, способное полностью скрыть синяки, которые пятнами усеяли тело. Перебрав гардеробную Кристен, останавливаем свой выбор на тёмно-синей блузке, чёрных обтягивающих брюках и жакете. Воротник и длинные рукава надёжно скрывают следы недавних «приключений», выпавших на мою долю. Бельё также приходится позаимствовать у Уильямс, что само по себе не очень приятно. Скрипя зубами, всё же надеваю вещи, принадлежащие не самой приятной моей знакомой. Благо, что мы с ней одинаковой комплекции, и одежда не висит на мне, как на огородном пугале.
Чем ближе ужин, тем больше нервничаю: кусаю губы, забыв о том, что на них нанесена сливовая помада, влажными от пота ладонями поправляю крупные локоны, спадающие по спине, переминаюсь с ноги на ногу. Пытаюсь внушить себе, что это обычный вечер, ничуть не отличающийся от множества остальных. Но этот фокус не проходит. От сегодняшних событий зависит будущее моей подруги. Положительным ответом она подпишет себе и своему отцу смертный приговор. Согласна, напоминает фразу из дешёвого триллера, провалившегося в прокате, но… На самом деле всё так и есть. Ему ничто не помешало избавиться от своей первой жены четыре года назад, более того, Винс успешно замёл следы, поэтому полиция даже не допустила мысли о том, что супруг покойной мог иметь хоть какое-то отношение к её кончине. То же самое он планирует провернуть и сейчас. Только масштаб другой. Внушительнее.
— Держи.
Протягивает мне замшевые чёрные туфли на тоненькой шпильке. Смотрю на них, а затем на неё. Кристен, судя по всему, обладает короткой памятью, раз уже успела забыть, в каком состоянии я буквально ввалилась в её квартиру. Несмотря на то, что слабость поспешно ретировалась после нескольких часов сна, тело продолжает ломить и начинающие цвести синяки явно не были настроены облегчить моё существование.
— Ты издеваешься?
Каблук длиной дюйма четыре, если не больше. И как мне на них ходить и делать вид, что замечательно чувствую себя после якобы двухдневной поездки к своим родителям?
Вижу надменное лицо, которое отвечает вместо Уильямс, и хочу смыть это довольное выражение с её физиономии, а перед этим хорошенько потереть шершавой мочалкой, не жалея сил.
— Ну… Ты можешь надеть то, в чём пришла. Я не буду возражать.
Намекает на те самые балетки слоновьего размера. Обречённо вздыхая, беру предложенную мне обувь, но решаю не остаться в долгу и оставить последнее слово за собой.
— Пиджак, кстати… Принадлежит Дэвису. Он там… В ванной. Что, повесишь в рамочку и будешь томно вздыхать, каждый раз проходя мимо него? А может… Предашься эротическим фантазиям...
Готова отдать всё, до последнего фунта, лишь бы ещё раз увидеть её реакцию на эти слова. Она шипит, как разъярённая кошка, заметившая поблизости собаку. Это может означать только одно: я попала в точку и нанесла страшный удар по женскому самолюбию. И без того бледное лицо белеет, ярко накрашенные губы дрожат, глаза мутнеют от злобы, а руки сжимаются в кулаки. Честное слово, казалось, что Кристен просто набросится на меня и разорвёт в клочья.
От этой участи спасает телефонный звонок, заставивший безответно влюблённую моментально протрезветь и взять себя в руки. Подруга Дэвиса тратит на разговор не более тридцати секунд, продолжая при этом злобно посматривать в мою сторону.
— Не думай, что это сойдёт тебе с рук. Когда Винсент решит тебя убрать, твоей смертью займусь я.
Лично.
Понимаю, что Кристен обращается ко мне, но предпочитаю проигнорировать это жалкое подобие угрозы. Обуваюсь и делаю пару пробных шагов. Получается вполне сносно, но до походки модели из шоу «Victoria’s Secret» мне очень далеко. Тем более, туфли жмут. Терпимо, однако это усложняет и без того непростую ситуацию.
— Пошли. Том ждёт.
Гаркает, подгоняя меня к выходу из квартиры.
Не знаю, чем закончится этот, как предполагается, ужин в узком семейном кругу, но низ живота неприятно сводит от предчувствия, что может случиться нечто непоправимое. Адреналин течёт по венам, усиливая тревожное состояние. Главное — вновь не поддаться ощущению страха и собственной беспомощности. Раз за разом испытываю судьбу, похоже, это становится моим хобби. Но рассчитываю на то, что сегодня Фортуна повернётся лицом ко мне, а не к Винсенту. Слишком долго ему везло. На протяжении месяца все обстоятельства складывались так, как было нужно ему.