Выбрать главу

— Подождите, — заявил директор, — пока не увидите то, что я намерен вам показать. Перефразируя Гамлета: на небесах и на земле есть множество такого, что вам, психологам, и не снилось.

Они наконец подошли к нужной двери, и Дайпенстрем с громким стуком отодвинул задвижку, а потом отступил в сторону, пропуская Бревиса.

— Вот один из десяти модулей, который мы смогли заполучить назад. Он вернулся из глубокого Тау по автоматически управляемому каналу, и это не самое загадочное из того, что у нас имеется.

Бревис вошел в комнату и принялся расхаживать вокруг выставленного на обозрение экспоната — при этом на лице у него появилась смесь страха и изумления.

— Это что, глупый розыгрыш?

— Ничуть, доктор. Просто один из факторов, на которые мы, работники исследовательского центра, привыкли смотреть как на реальность.

— А пилот? — Бревис задал вопрос, который, видимо, ждали.

— Он вернулся живым, но умер в больнице. Парень полностью соответствовал размерам своего корабля. Рост: один дюйм с четвертью. Продолжим экскурсию?

— Не сейчас.

— У нас есть медпункт...

— Нет. Я просто подумал, что ваш пилот обладал поразительным характером.

— Что? — с интересом спросил Дайпенстрем. — О чем вы, доктор?

— Вы послали его в бесконечное пространство, которое невозможно обозначить даже словом «Вселенная». Удивляет не то, что он вернулся таким крошечным, а то, что не оказался микроскопическим.

Лицо Дайпенстрема на мгновение осветилось, словно по нему пробежал луч солнца.

— У меня появилось ощущение, что вам в голову пришла какая-то идея, доктор Бревис. Пол Портер был прав. Вы и в самом деле обладаете интуитивным пониманием иррационального. Может быть, вы все-таки согласитесь стать членом нашего экипажа?

— Черт подери, Дайпенстрем! Вам удалось забить мяч прямо в мои ворота.

— Ну, я всего лишь показал этот мяч. А удар нанесли вы сами.

— Однако вы прекрасно знали, в какую сторону он покатится.

— Естественно, знал. И не мог промахнуться. Я это называю «ловушка воображения». Стоит предъявить специалисту интересную проблему из области, в которой он считает себя докой, и вот он уже попался в самую надежную мышеловку, когда-либо придуманную человечеством. Как вы помните, контракт лежит у меня на столе...

— Я еще не сказал, что согласен, — заявил Бревис.

— Верно, но знаете сами: если вы сейчас откажетесь от нашего предложения, вас всю жизнь будут преследовать картины модуля, вернувшегося из Тау и ставшего всего двадцать два дюйма длиной; вы будете постоянно представлять себе пилота размером не больше указательного пальца. Не думаю, что человек с вашим воображением сможет жить, имея на руках такую нерешенную проблему.

2

— Складывается впечатление, — сказал Бревис, — что теперь я работаю на «Корпорацию Тау», пока смерть не разлучит нас — если только я правильно понял то, что напечатано мелким шрифтом в заключительной части контракта. Впрочем, кажется, весь контракт был написан ради последних строк?

Портер, улыбаясь, повернулся к нему от кульмана.

— Похоже, ты только что разговаривал с Дайпенстремом. Он обладает исключительной способностью сгущать краски во время интервью с будущими работниками. Ладно, я рад, что ты с нами, Эрик. Когда речь идет о подобном проекте, требуются самые лучшие специалисты.

— Даже психолог?

— Именно психолог — и твоя способность понимать иррациональное. Эрик, мы отправляемся в такое место, где не действуют привычные законы физики. Оттуда не удалось получить ничего, что можно было бы хоть как-нибудь объяснить с точки зрения земной логики. Что происходит с материальными объектами в глубоком Тау, нам неизвестно. Поэтому я чувствую себя несколько спокойнее оттого, что ты согласился принять участие в экспедиции.

— Я отправлюсь с тобой, Пол... хотя в данный момент не могу придумать ни одной убедительной причины, по которой на это решился. А что такого особенного в этом глубоком Тау?

— Главное, что оно существует. А человек устроен так, что не может жить рядом с неизведанным. Кроме того, если мы хотим добраться до звезд, то глубокое Тау — единственно возможный путь к ним.

— А космический полет?

Портер развеселился.

— Ну да, космический полет. Романтика дальних странствий!.. У нас нет ни двигателей, ни источников энергии, необходимых для того, чтобы совершить такое путешествие за то время, что отпущено человеку на жизнь. Уже одна только связь между массой и энергией делает эту проблему абсолютно неразрешимой.

— Ты только что разрушил мою мечту о космическом веке, — сказал Бревис.

— Если не считать баснословно дорогих исследований солнечной системы, космические путешествия всегда оставались лишь мечтой, — проговорил Портер.

— А разве это не относится и к глубокому Тау?

— В Тау-пространстве нет необходимости сражаться с гравитационными градиентами и принимать в расчет отношение массы к энергии, а некоторые аспекты теории относительности здесь не имеют смысла. Не заставляй меня обосновывать это математически, потому что мы и сами еще не до конца разобрались, однако Тау-пространство обеспечивает нас потенциальной средой, в которой мы можем обойти множество физических законов, делающих межзвездные путешествия невозможными. Даже скорость света больше не является непреодолимым барьером.

— Ну хорошо, а источник энергии? Разве здесь не возникает проблем?

— Да, энергии требуется много, но в допустимых пределах. Даже сейчас мы способны построить корабль, который сможет совершить путешествие через глубокое Тау в Альтаир — а это тридцать два световых года — и вернуться обратно без дополнительной заправки.

— Ого! Теперь я понимаю, почему вы занимаетесь этим вопросом.

— Именно, — проговорил Портер. — Если нам не суждено добраться до звезд благодаря Тау-пространству, весьма сомнительно, что мы вообще когда-нибудь сумеем это сделать. Однако на пути у нас возникло несколько проблем, столь сложных и запутанных, что мы даже не имеем представления о том, как к ним подступиться — я уже не говорю о попытках их решить.

— А что вам известно?

— К сожалению, немногое. Информация ограничивается данными, собранными за первые два часа полета исследовательских модулей — иными словами, до того момента, когда они достигли скорости света.

— Значит, скорость света все-таки является ограничителем?

— Не в обычном смысле. И дело тут не в том, что связь прерывается вследствие эффекта Допплера. То, что происходит, гораздо страшнее.

— Ну же, продолжай! — воскликнул Бревис, заметив странное выражение на лице Портера.

— Когда модуль достигает скорости света, наш приемник здесь, в исследовательском центре, выходит из строя. Корабль продолжает передачу, но мы не можем принимать его сигналы.

— Я не понимаю, — сказал Бревис.

— Мы тоже, — признался Портер. — Мощность их сигнала увеличивается до такой степени, что наши приемники просто горят, и все.

— Как такое возможно?

— Не знаю. Но на меня это наводит ужас. Если столь мощный сигнал способен добраться до нас, покрывая такое огромное расстояние, что же происходит при этом с самим кораблем? Получается, что передатчики корабля без проблем испускают энергию, равную по мощности довольно приличной звезде.

— Ну, вот и наш корабль, Эрик. Мы назвали его «Лямбда II» в честь первого «плота» Тау.

Бревис посмотрел вниз.

— Однако на этом сходство заканчивается, — заявил он.

Они стояли на балконе главного сборочного цеха исследовательского центра «Корпорации Тау», а внизу под ними громадный корабль, занимавший почти все помещение, мягко сиял безупречно гладким, словно отполированным, металлом. Даже сейчас группа рабочих старательно покрывала поверхность специальным составом, на случай, если корабль вдруг «вынырнет» рядом с чужим и недружелюбным солнцем.

— Он, скорее, похож на космический звездолет, а не на Тау-корабль, — проговорил Бревис.

— А это и есть космический корабль, построенный на основе самого большого и стабильного Тау-генератора, который нам только удалось раздобыть. Он способен функционировать как в глубоком Тау, так и в обычном космическом пространстве — следовательно, имеется возможность перехода из одного состояния в другое. Мы доказали, что в вакууме переход возможен без создания энергетической сети.