- Теперь ты должна говорить, даже если не хочешь. Сейчас я должен узнать всю правду… В чем
ты намеревалась обвинить Веронику?..
- Я ее не обвиняю, и у меня есть доказательства…
- Доказательства чего?..
- Того, что порядочный мужчина не должен на ней жениться.
- Что?.. Что ты сказала?..
- Джонни, ты ломаешь мне руки!.. Отпусти меня!..
- Ты свободна!.. Но в последний раз… говори!..
- Я не скажу ни слова, если сначала ты не поклянешься мне в том, что Вероника никогда этого
не узнает, что ты ничего не скажешь тете Саре и не причинишь ей никаких страданий… Поклянись
мне в этом, Джонни… Поклянись!
- Хорошо!.. Клянусь. Но и ты поклянись мне, что не скажешь ничего, что было бы неправдой.
Поклянись, что докажешь мне все, о чем говоришь… и больше не будешь плакать!..
Вирхиния вытерла слезы, и опять дьявольская вспышка пронзает ее зрачки. И теперь уже она в
тревоге и отчаянии крепко цепляется за руку Джонни…
- Идем в глубь сада, где никто не сможет нас услышать. Здесь через несколько секунд может
появиться она. Нас могут увидеть, услышать… я доверю тебе это, Джонни, но только ты должен это
слышать, только тебе я могу это сказать, чтобы спасти тебя от плохой женщины. Потому что я люблю
тебя, Джонни… Потому что люблю!..
На миг испуг промелькнул в карих глазах Джонни. Быстро и обеспокоенно он смотрит по сто-
ронам. Затем его окаменевшая от тревоги и волнения рука яростно сжимает локоть Вирхинии, таща ее
насквозь через цветочные клумбы туда, где, как он надеется, никто их не увидит, и не услышит. Одна-
ко Деметрио де Сан Тельмо идет следом за ними в сотню раз более дрожащий, бледный и подавлен-
ный от тревоги, чем сам Джонни. Его душа истерзана еще больше в предчувствии того разоблачения, которое, думается ему, он уже предугадал…
- Говори…
- Джонни… Если бы ты знал какой жертвы мне это стоит. Только ради тебя я была способна
пойти на такое…
- Вирхиния, ты только что говорила.
- Сейчас я вижу, что тебе ничего не важно: ни моя боль, ни мои страдания, ни мои слезы… ни
даже моя любовь…
- О-о-о-ох, Вирхиния!..
- Теперь я знаю, что она для тебя – весь мир; все остальное ты не видишь и не слышишь, тебя
ничто другое не волнует…Ты – слепец, безумец… Ты способен закатить скандал, выспрашивая ее, так
что тетя с дядей все узнают.
- Я уже дал тебе честное слово – молчать!.. Что ты еще хочешь? Что тебе еще нужно?.. Ты изде-
ваешься надо мной…
- Джонни, любимый…
- В последний раз… говори!.. Почему порядочный мужчина не может жениться на Веронике?..
- Потому что она – не такая.
- Какая?..
- Не делай такое лицо, или я опять не смогу говорить… Она не виновата. Ты знаешь, как ее вос-
питывали, знаешь, каким был ее отец…
- Какое отношение имеет ко всему этому ее отец?.. Почему ты утверждаешь, что она непоря-
дочная?.. Из-за того, что сделали все остальные?..
- Она не пошла бы к алтарю чистой и невинной!..
- Почему? Из-за кого?.. Кто ее любовник?..
45
- Джонни, не повышай голос…
- Но ты говоришь мне, что у Вероники есть любовник!..
- Нет… нет…
- Тогда кто?.. Заканчивай!..
- Она любила одного человека, или притворялась, что любила… Человека, который обожал ее, но не мог на ней жениться, потому что был бедным, понимаешь?.. У него ничего не было. А Вероника
мечтает стать богатой, стать хозяйкой этого дома, иметь весь мир у своих ног…
- Кто был этот мужчина, и что с ним случилось?..
- Он практически жил в этом доме… он был поверенным дяди Теодоро. Они ежедневно виде-
лись, вместе выходили на улицу, часами блуждали по этому саду…
- А что еще?..
- Ездили верхом на лошадях по полям, одни, совсем одни.
- И что же?.. Я тоже езжу верхом, и ты не можешь утверждать…
- Ты – другой, ты не был бы способен на бесчестье…
- А тот человек?..
- Он не был виноват… она подманила его…
- Как?..
- Без злого умысла… из кокетства… Но тот, кто играет с огнем, в нем и сгорает…
- И что же?...
- Ох, Джонни!.. Ты не хочешь меня понимать…
- Я хочу заставить тебя говорить ясно, сообщить мне все до последнего слога, до мельчайших
подробностей, опоив сполна ядом своих слов!..
- Ты думаешь, я делаю это со зла?.. Ты не отдаешь себе отчета?
- Я не желаю отдавать себе отчет ни в чем, не выслушав тебя до конца… Откуда я знаю, что то, что ты говоришь – правда?.. Откуда тебе известно, что тот человек был любовником Вероники?.. Как
ты можешь это доказать?.. Ты утверждала, что можешь.
- Если ты спросишь слуг…
- Слуг?.. Слуги знают?..
- Они не скажут… Они на ее стороне. Она всегда удерживает людей на своей стороне – покоря-
ет их, подчиняет, вертит ими, как хочет…
А когда один отчаявшийся говорит, думают, что это делается со зла.
- Нет, это не так. Допустим, что ты говоришь правду и что был тут один человек, которого Ве-
роника любила; я даже догадываюсь, кто он… Я не был с ним знаком, но излишне наслышан о нем, его звали Рикардо Сильвейра, правда?..
- Да… Так… Сначала они были женихом и невестой, но никто этого не знал, никто, кроме ме-
ня… Она не хотела, чтобы тетя Сара узнала. Не хотела быть скомпрометированной, чтобы иметь воз-
можность флиртовать с остальными. Они скрывали, что любили друг друга, виделись ночью украд-
кой… в парке. Здесь же, на этом самом месте. Ты обратил внимание, что в комнате Вероники окно без
решетки?.. Заметающим следы очень легко забраться… и он залезал в ее комнату.
- Ты это знаешь?.. Ты видела это?..
- Да, Джонни, видела много раз… В первый день я подумала, что это был вор, выбежала из сво-
ей комнаты, хотела закричать, но Вероника заметила это и заткнула мне рот…
- Что ты хочешь сказать?..
- Она почти волоком втащила меня в свою комнату и плохо со мной обошлась… Да, плохо обо-
шлась… Она горздо выше и сильнее меня…
- Вирхиния!..
- Клянусь тебе в этом… Она пригрозила убить меня, если б я рассказала об этом тете Саре…
Вероника была похожа на зверя… Она внушила мне страх, а также жалость… Если бы тетя Сара
узнала об этом, она бы выгнала ее из дома.
- Промолчав, ты поступила очень плохо. Ты должна была рассказать обо всем моему отцу!..
- Она застращала меня. Дядя Теодоро меня не любит, он любит ее. Рассказать такую вещь –
46
это ужасно. Она возненавидела бы меня… как ты, как ты ненавидишь меня, она никогда не простила
бы меня… Никогда…
Она попятилась, закрыв лицо руками; Джонни же просто пожирают тоска и гнев. Без сомнения, все, что сказала Вирхиния, кажется ему логичным, понятным; он обдумывает стоящую перед ним кар-
тину, а жалобный голосок продолжает расточать доводы и слова, словно разъедающие капли яда.
- Конечно же они любили друг друга… Сильно любили… Но Вероника боится быть бедной, она
мечтает о жизни во дворце, о множестве слуг. Когда через два, или три дня я осмелилась поговорить с
ней, она сказала мне, что Рикардо Сильвейра собирался жениться на ней.
- А почему не женился?..
- Он поклялся ей, пообещал, что вскоре, через несколько месяцев, вернется разбогатевшим. Он
познакомился с одним человеком, собирающимся искать алмазы в Рио Карони и договорился с ним.
Тот рассказал Рикардо о Матто Гроссо, о золотых приисках… в тропических каучуковых лесах и Ри-
кардо попросил подождать его.
- И что же Вероника?..
- Она позволила ему уехать… Вначале Вероника писала Рикардо и получала от него письма;
прочитав письма, она их сжигала. А когда мы разговаривали, она всегда говорила мне, что станет мил-
лионершей, когда он вернется, привезя состояние… Все изменилось, когда приехал ты…
- Когда приехал я?..
- Ты уже миллионер… Не нужно было ждать, когда улыбнется удача, а, кроме того, твое поло-
жение в обществе, имя, желание повелевать в этом доме, навязывать свою волю тете Саре, заставлять