- Для Вас будет лучше передать права на залежь какому-нибудь банку и покончить со всем
этим. Это будет совсем нетрудно, жила – богатейшая; в ней имеется золото и на продажу, и на подар-
ки.
- Меня не интересует золотая жила. Этим деньгам я нашел одно достойное применение – Месть.
- Ради Бога!.. Это Ваше безумие… Против кого направлена ваша месть? Против женщины, чье
имя никому не известно?
- Быть может, есть возможность выяснить, кто она. Она была молода, красива, принадлежала к
высшему обществу Рио-де-Жанейро. Непременно к обществу, которое часто посещает дом миллионе-
ра Кастело Бранко. На протяжении двух лет это был мир моего брата… Жизнь казалась счастливой.
Подарив это ложное счастье, она приблизила его к величию, чтобы затем утопить в этом аду.
- Прошу Вас, успокойтесь. Меня пугает Ваше возбуждение… Это безумие – думать о мести…
Вы разрушите свою собственную жизнь, не считаясь с тем, что ничего нельзя исправить в том, что
случилось с Рикардо.
- И Вы думаете, что моя жизнь не разрушена?.. Полагаете, что можно спокойно жить, после
7
всего этого? Что можно пользоваться этими деньгами?.. Нет, Реверендо Джонсон… Вы другой поро-
ды, у Вас другая кровь… Вы посвятили себя Богу и не понимаете, что творится в моей душе… Но я
знаю, что в моей жизни уже нет ничего, кроме одной цели – получить сполна долг, покарать эту
подлость…
- Но каким образом Вам можно помочь?
- Этого я не знаю.
- Ваше стремление абсурдно. Пусть будет так, как Вы говорите – у меня другая кровь, я из дру
гой породы, но я – мужчина и я молод. Меня возмутило все это. Я, также как и Вы, думаю, что пре-
ступление этой женщины должно быть наказано, но я предоставляю Богу позаботиться о возмездии и
наказании… Когда-нибудь Высший суд ее настигнет, когда-нибудь она пожалеет обо всех слезах, что
заставила пролиться, когда-нибудь она будет страдать также, как страдал Рикардо…
- Вы можете быть в этом уверены, Реверендо Джонсон.
- Отгоните от себя все дурные мысли, причиняющие вам боль. Необходимо на все смотреть спо-
койно, чтобы взять в свои руки вещи, принадлежащие вашему брату. В этом чемоданчике находятся
бумаги Вашего брата, какие-то драгоценности и добрая пригоршня крупинок чистого золота из зале-
жи и это принадлежит Вам. Все это стоит несколько сотен миллионов реалов.
Он открыл маленький кожаный чемоданчик, который чуть раньше извлек из шкафа. Глаза Де-
метрио безразлично скользят по крупным кускам золота, на мгновение грустно останавливаются на
часах и кольце брата и, наконец, замечают что-то, что через секунду оказывается в его руке.
- Кружевной платок… Ее, да… Ее!..
В бешенстве Деметрио смял его. Этот крошечный шелковый квадратик, слегка благоухающий
издали, с кружевами по краям; крупные инициалы сразу же бросаются в глаза Деметрио де Сан Тель-
мо, словно бросая ему вызов. Реверендо Джонсон наклоняется, спрашивая:
- Что это?
- Небольшая вещица… Кружевной платок. Тем не менее, достаточная, чтобы указать мне дорогу
мести.
Глава вторая.
- Но Джонни… Хватит болтать всякие глупости!.. Ты убиваешь меня этими своими идеями, я
умираю от смеха.
Шесть часов вечера. Прекрасный майский вечер. Слуги убирают остатки сытного обеда и без-
укоризненный серебряный сервиз, между тем, как на застекленной ротонде, пристроенной к террасе, две девушки и юноша весело и непринужденно болтают с самонадеянностью, свойственной юности.
- Ты всегда смеешься над всеми планами Джонни, чтобы помучить его. Вероника, ты поступа-
ешь плохо, лишая его надежды.
- Просто я не верю в твердость его намерений заняться чем-либо. Если я и позволяю себе, по
обыкновению, как-нибудь подшутить над Джонни, это лишь для того, чтобы подзадорить его. Разве
ты это не понимаешь? Ты действительно воспринимаешь это, как плохое?
- Я знаю, что ты всегда права, Вероника. Я и в самом деле не являюсь трудолюбивым челове-
ком, я чересчур люблю жизнь, красоту, мне очень нравится созерцать небо, море… и глаза некоторых
женщин…
- Льстец!
- Восхитительные глаза женщин моей земли. Я – человек, которому обычно вполне достаточно
того, что дает ему это солнце и этот климат, который не привык выматываться на работе, страстно же-
лая скопить слитки золота, но зато я привык наслаждаться жизнью, несмотря на то, что многие осме-
ливаются осуждать нас за это.
- Знаешь, я думаю точно также, как ты, но Вирхинию это возмущает. Она – муравьишка, кото-
рый считает идеалом жизни – наполнять каждую секунду работой.
- Не настолько, но, хотя вы и издеваетесь надо мной, мне нравится быть при деле. Поскольку я
небогата, то думаю, что должна научиться довольствоваться тем, что у меня есть; я всегда понимала, 8
что праздность – мать всех пороков.
- Может быть, но также мать всего совершенства и изысканности… Бездельничая, мы мечтаем, и думаю, что нет ничего лучше грез, сестренка.
- Браво!.. Мне так нравится, что ты отстаиваешь наши устои.
- Джонни всегда защищает то, что ты хочешь и делает то, что ты приказываешь. Я же всегда
слишком…
- Идем, бедняжка!.. Ты воспринимаешь шутку всерьез?.. Никто не осуждает твое трудолюбие, но должны же мы оправдать нашу лень.
- Ах, Вероника!.. Ты так красива, что этого уже вполне достаточно…
Привлекательная Вероника весело рассмеялась, откинув назад свою красивую голову, с превос-
ходно очерченным греческим профилем. Она, действительно, прекрасна настолько, что разжигает
страсть; глаза ее кузена, кажется, доказывают это. Мягкие волнистые черные волосы слегка отливают
синевой; угольно-черные брови и ресницы, и точно такого же цвета глаза с глубоким обжигающим вз-
глядом; матово-бледные щеки и рот, сочный, сладкий и свежий, словно сияющий спелый тропический
фрукт. Все в ней дает ощущение власти, огня, страсти – от ее плавных жестов, полных утонченного
сладострастия до гордого изящества, с которым она поднимает свою голову.
- Быть такой хорошенькой, как Вероника, должно быть прелестно.
- Ты тоже очень красива, Вирхиния.
Обернувшись к Вирхинии, Джонни де Кастело Бранко изменил выражение своего лица на лас-
ковое и любящее лицо старшего брата. Взглянув, он заметил, залившееся от смущения краской, изящ-
ное лицо с утонченными чертами, поскольку Вирхиния де Кастело Бранко, двоюродная сестра
Джонни и Вероники, тоже очень миловидная девушка – невысокая, хрупкая, с большими светлыми
глазами, золотистыми волосами и маленьким изящным ротиком. Она по-детски прелестна и так изящ-
на, точно фарфоровая куколка; она очаровывает, словно маленький печальный ангелочек.
Странно, но иногда, наоборот, ее небесные глаза излучают стальной блеск, в них сверкают воля
и неожиданная сила, но почти тотчас же веки с густыми ресницами опускаются, приглушая и скрывая
этот блеск, гася его.
- Я уже знаю, что тебе ничего не нравится…
- Но, детка, какой вздор!
- Я поняла это с первого дня твоего приезда. Взглянув на Веронику, ты ослеп…
- Ну хорошо…
- Конечно, тебя нельзя винить. Вероника очаровательна, а я ничего не стою, почти ничего…
- О чем ты говоришь, дитя души моей?..
Донья Сара де Кастело Бранко появилась под сводами арки, отделяющей ротонду от гостиной.
Это – высокая, импозантная женщина, одетая по-королевски элегантно, до сих пор сохраняющая сле-
ды былой красоты, достойной внимания. Взгляд ее беспокойно скользит по лицу сына и равнодушно
перемещается на великолепную фигурку ее племянницы Вероники, которая, увидев ее, поднялась. И
тотчас же донья Сара с глубокой любовью опускает свой взор на белокурую Вирхинию, которая, слов-