- Это так, не думай, что я этого не поняла, но я все прощаю, потому что знаю, что ты меня лю-
бишь. А ты не можешь принять, что во мне может быть что-то не так, заручившись уверенностью в
моей любви, знанием того, что я люблю тебя, как никакая женщина тебя не любила?.. Ведь никто не
мог бы любить тебя сильнее, потому что это невозможно!.. Деметрио, Деметрио мой!..
- Да-да…
Он крепко сжал ее в своих объятиях, отчаявшийся, дрожащий, потерявший рассудок, находя-
щийся между ненавистью и любовью, подталкиваемый безумием, неизбежно разделяющим их, чтобы
вонзить в ее огромные черные глаза серые пристальные зрачки.
- Ты этого хотела! Мы поедем вместе; все о чем ты мечтала однажды сбудется до самого кон-
ца…
- Да, мой Деметрио. Мы вместе завоюем богатство и счастье!..
***
- Мария!.. Мария!..
- Я послала ее за продуктами… Ты что-то хотела, дочка?..
- Добрый день, тетя Сара…
- Добрый день… Ты превосходно выглядишь. Видно, что ты счастлива.
- Спасибо, тетя Сара. Вы слишком добры ко мне…
Немного удивленная, Вероника смотрит на улыбающееся, приветливое лицо доньи Сары, по-
правляющей тонкий домашний халатик, надетый поверх пижамы. Еще только семь часов сияющего
утра, а жаркое солнце Рио бурным потоком врывается в распахнутые окна.
- О чем ты хотела попросить Марию?..
- Я слышала шум и звуки рожка во дворе… А когда я высунулась из окна, они уже ушли… Я
хотела спросить ее, что случилось. Я немного испугалась…
- Нечего пугаться. Это были друзья, они пришли, разыскивая Джонни, чтобы отправиться на
охоту и сеньора Эстрада, пришедшая лично забрать Вирхинию.
- Забрать ее?..
- Да. Она тоже уезжает… В последнюю минуту мать и сестры Хулио решили поехать в усадьбу, пригласив двух-трех близких подруг. Сеньора Эстрада спрашивала и о тебе, но я, естественно, ответи-
ла, что ты не смогла бы поехать. Полагаю, что ты сочтешь это правильным…
- Конечно же, тетя, но мне доставило бы удовольствие самой поблагодарить ее за внимание…
- Ты поблагодаришь ее, когда она вернется, если у тебя останется время и силы между посеще-
ниями магазинов и модисток… Вот посмотришь, увидишь, что за деньки нас ожидают.
- Право, тетя, все это кажется мне излишним!.. Кто знает, сколько лет мы не сможем жить в
Рио… К чему праздник подобного рода?..
- Ты должна была бы благодарить и молчать. Но раз ты настаиваешь, я скажу, что нам с твоим
дядей очень важно, чтобы весь свет знал, что мы обращались с тобой, как с дочерью. А теперь, пой-
дем со мной, посмотришь какую сверхбожественную модель подвенечного платья я для тебя выбрала.
За право сфотографировать тебя на первую обложку борются все журналы.
***
- Вероника…
103
Сигаретным дымком Джонни написал на оконном стекле имя… Он один в глубине огромного
холла загородной виллы семейства Эстрада. Он прислонился лицом к стеклу, на котором еще раз на-
писал любимое имя, которое, кажется, повторяют тысячи шумов в сельской тиши,.. которое рисуют
для него ветви деревьев, которое выделяется на сером небе…
- Это бесполезно… напрасно…
В бешенстве его рука стирает написанное имя… Он торопливо оборачивается, заслышав поза-
ди себя слабые шаги…
- Вирхиния!..
- Ох, Джонни, милый!.. Ты испугался?..
- Ты подкралась на цыпочках… Почему ты всегда подходишь, словно призрак?..
- Такая уж у меня манера… Мне жаль, что мое стремление не создавать шума, никого не беспо-
коить звуком моих шагов, могло показаться тебе чем-то плохим.
- Прости меня, Вирхиния. Это оттого, что я разгневан и нервничаю… Я не понимаю ни того, что
со мной происходит, ни того, что я хочу. Кроме того, самое меньшее, что я мог бы себе представить, это то, что ты окажешься здесь. Я думал, что ты ушла вместе со всеми на охоту.
- Почему я должна была идти?.. Выстрелы заставляют меня нервничать, а зверушки доставляют
много страданий…
- Ты такая чувствительная.
- Чересчур. Настолько, что иногда доходит до смешного. Не считая того, что у меня была другая
причина: самая весомая и понятная – ты тоже не пошел на охоту…
- Это вовсе не причина. Полагаю, что ты приехала, как и все, поразвлечься.
- А ты?.. Ты, Джонни?.. Зачем приехал ты?
- Ты отлично знаешь, чтобы доставить отцу удовольствие.
- И чтобы чуть-чуть отдалиться от нее?.. Что ты только не делаешь, чтобы забыть ее? Бедный
Джонни!.. Если бы ты подумал, что она никогда тебя не любила,.. что какой-то чужак стал для нее
лучше, чем ты, эта глупая любовь тотчас же закончилась бы.
- А кто тебе сказал, что она уже не прошла?..
- Мой бедный Джонни… Ты только что писал ее имя на стекле сигаретным дымом.
- Ты за мной следила?..
- Я смотрела на тебя, что не одно и то же. Как я смотрю на тебя все время… Как увидела тебя
вчера пьющим стакан за стаканом виски, так же и сейчас, разве там не стакан?..
- Да. Пустой стакан.
- Ты наполнял и опустошал его несколько раз с тех пор, как остальные ушли…
- Откуда ты это знаешь?
- Джонни, прости меня,.. но я здесь уже давно… Меня так беспокоит видеть тебя таким груст-
ным… Я не знаю, чего бы я только не отдала, чтобы ты был счастлив. Джонни, милый, если бы это
было в моей власти,.. ведь для этого я принесла бы самую большую жертву, я добилась бы, чтобы все
изменилось. Чтобы Вероника стала такой, как ты думал,.. чтобы не было Деметрио де Сан Тельмо,..
чтобы Рикардо Сильвейра тоже не существовало,.. я…
- Хватит!.. Хватит!.. Иногда мне кажется, что ты наслаждаешься, проворачивая кинжал в моей
ране!..
- Но что я тебе делаю, Джонни, любимый?.. Ты – сумасшедший, со мной тебя охватывает безу-
мие…Боже мой, как я несчастна!..
- Не плачь!..
- Я не плачу… Но я так люблю тебя, мой Джонни!..
- Замолчи!.. Замолчи!.. Ты не понимаешь, что я вот-вот потерятю разум?.. Что я никого не хочу
видеть, даже тебя!.. Подай мне ту бутылку, оставь меня, чтобы я напился!.. Я найду забвение в бесчув-
ствии!.. Как будто я могу забыть, что, чтобы стать другим, чтобы непростительно потерять ее оста-
лось всего двадцать шесть дней!..
***
104
Двадцать шесть дней… Для Вероники они промчались, словно в водовороте. Магазины,
торговцы обувью, шляпками, модистки, пижамы, вечерние и дневные платья, горы постельного белья, нижнее белье, произведения искусства, упакованные в коробки, словно предназначенные для украше-
ния дворца, и постоянное давление доньи Сары, полными пригоршнями покупающей бесполезные
безделушки…
- Я устала!..
- Я тебе это говорила, но у тебя будет предостаточно времени, чтобы отдохнуть в деревне, куда
тебя отвезет твой муж… Там все должно быть очень спокойным, и тамошняя торговля не сможет
сравниться с магазинами Рио. Поэтому я хочу, чтобы у тебя все было.
- Но этого же хватит на четырех невест и четыре дома, тетя.
- Никогда не плохо – иметь вещи в изобилии. Но твой дядя уже здесь…
Теодоро и в самом деле показался в дверях укромного салончика с таким серьезным и задум-
чивым, таким раздосадованным и огорченным выражением, что Вероника содрогнулась, и, как когда-
то, наивный вопрос слетает с ее юных губ…
- Дядя Теодоро… Что-то случилось?..
- Ничего такого, что может тебя интересовать. Все готово к твоей свадьбе. Инженер Сан Тельмо
пришел со мной, он ждет тебя в холле…
- Деметрио?..
- Ступай… Я принес ему последние бумаги, которые тебе небходимо подписать. Не заставляй
его ждать, ведь он должен сделать еще множество дел…
- Я немедленно иду, дядя…
Она ушла грустная и молчаливая. А между тем донья Сара спрашивает мужа.
- Теодоро, с Джонни что-то происходит?.. Он не собирается приехать к свадьбе?..
- Да. Сегодня вечером все будут здесь.
- Вовремя?..
- Я звонил в усадьбу… Я попросил Джонни, но он отправился на охоту в горы, и мне ответила