- Я безоружен, вы наверняка можете ранить, или убить меня!..
- Надеюсь, Вероника не вынудит меня к этому.
Вероника собралась возразить ему, но шум голосов и топот бегущих заставляет всех повернуть
голову… И вскоре откуда-то издали доносится хриплый голос Ботеля.
- Сан Тельмо!.. Сан Тельмо!..
Неожиданно прибегает и Аеша… Ее черные глаза сияют…
- Пирога!.. Патрон Деметрио, пирога!... Индеец Игуасу – на причале. Он привез три огромных
плота, полные вещей… Все побежали к реке посмотреть на это.
Деметрио не сдвинулся с места, пристально глядя на Веронику, но в его серых глазах уже нет
167
острой вспышки ненависти. В них такая глубокая боль, такая безнадежно отчаянная печаль, что по-
трясенная Вероника, чувствуя эту боль, отводит взгляд, словно боясь того, что должна простить его
без всяких объяснений.
- Хозяин Деметрио!.. Ты не идешь к реке?..
- Помолчи!..
- Другие захотят купить ваши заказы… Они захотят украсть их, если ты не помешаешь. Пото-
ропись, хозяин Деметрио…
Аеша повисла на руке Деметрио. Впервые Вероника отчетливо ее разглядела: красиво сложен-
ная и чувственная, будто ожившая статуя из плоти и крови, с гордым смуглым лицом, черными глаза-
ми впившимися в Деметрио так, будто ничто и никто больше не существует, только он один. Гримаса
горького удовольствия искажает лицо Деметрио.
- Случай Вам помогает, Реверендо… Уже есть кому попросить помощи в цивилизованном ми
ре… Используйте этот момент, пока меня призывает реальный мир сельвы… В конце концов – это за-
бавно!.. Три плота одежды и мебели важнее Вероники де Кастело Бранко…
- Инженер Сан Тельмо…
- Ваши слова бесполезны и напрасны, Реверендо. Мы живем в царстве дел. Если моя жена доб
ровольно не выбирает дорогу к нашему дому, я за ней вернусь, и отволоку ее, как бы то ни было.
Идем!.. Ступай, Аеша…
Посмотрев на жену и Реверендо, Деметрио уходит. Пастор приближается к Веронике, чтобы
поторопить ее.
- Вероника, у нас нет времени, чтобы его терять.
- Это и есть Аеша?..
- Да. Но разве ты меня не слышала?.. Тебе следует написать немедленно. Индеец Игуасу неза-
метно сможет отвезти письмо… Пройди в мой кабинет…
- Откуда взялась эта индеанка?.. С каких пор она знакома с Деметрио?..
- Я считаю, что в данный момент все это не имеет значения…
- Да. ни сейчас, ни потом. Напишу…
Глава двадцать четвертая.
- Письмо от родственников… наконец-то!..
Реверендо Джонсон вошел в кабинет, где Вероника заканчивает писать длинное письмо, адре-
сованное дяде. Он отдает ей в руки белый конверт с инициалами дона Теодоро и адресом, надписан-
ным его твердым, размашистым почерком.
- Игуасу лично принес его. Он принес также несколько подарков, которые оставил там, на столе
в столовой… Замечу, что будет лучше, если Вы добавите несколько строк в свое письмо, после того, как прочтете это, и заставите индейца Игуасу тотчас же отплыть вниз по реке с доверенным челове-
ком. А если возможно, пусть он сам отвезет письмо.
- Ну, конечно же, оно от дяди…
Подрагивающими от нетерпения пальцами, Вероника разрывает конверт. Волнуясь, она быстро
просматривает неровные строчки, написанные доньей Сарой мелкими, убористыми завитушками
букв.
- Ах, нет, нет. Это письмо не от дяди… От него только пустой конверт… А не было для меня
еще письма?..
- Только это, переданное неким Бело, как говорит индеец… Вы не этого ожидали?..
- Нет… Я никогда не думала, что тетя мне напишет.
- Возможно, Ваш дядя приболел…
- Он не подписал бы конверт.
Она прочла письмо, сначала очень торопливо, глотая взахлеб эти ребяческие строчки. Затем
раз и другой, медленнее, уже не торопясь, отведав своей ранимой, чувствительной душой весь тон-
чайший яд, излитый в строчках этого письма дьявольски ловкой и изворотливой Вирхинией.
168
- Вероника!.. Какая-то плохая новость?.. Заболели Ваши родители? Что с ними случилось?..
- Ничего… все совсем наоборот. Это письмо полностью меня успокаивает относительно здоро-
вья моего кузена и счастья всех тамошних обитателей…
- Отлично. Но Вы не кажетесь слишком довольной…
- Лишь будучи большой эгоисткой, я могла бы остаться ею, Реверендо. Но это письмо пришло
очень вовремя, оно спустило меня на землю, вернуло в реальность, которую я позабыла в какой-то мо-
мент затмения…
- Реальность?..
- Вчера вечером я струсила. Меня охватил детский страх. Я поступила плохо, прибежав сюда. Я
вынудила Вас противостоять Деметрио, когда сама должна была противостоять ему. Но с сегодняшне-
го дня я так и буду делать!..
- Вероника!.. Я Вас умоляю…
- Не волнуйтесь за меня, Реверендо. У меня был миг слабости, но он уже прошел…
- В таком случае позвольте мне попросить Вас запечатать это письмо и отослать его.
- Нет, Реверендо. Я никогда не должна была его писать.
- Но что такое могло рассказать Вам полученное письмо?..
- Ничего… Прочтите его сами. Всего несколько строчек, на которые я, кстати, отвечу, чтобы у
них были новости обо мне, но я не торолюсь. А также нет необходимости отправлять ответ немедлен-
но, специально для этого гоняя Игуасу… Я напишу письмо завтра, или послезавтра.
Вероника механически поднялась и вышла, двигаясь, как лунатик. Она прошла перед индейцем
Игуасу, даже не взглянув на него. Удивленный индеец выходит следом за Вероникой, наконец осме-
лившись обратиться к ней.
- Ты не посмотрела на свои подарки, белая королева?.. Патрон Бело передал их для тебя.
Вероника не отвечает. Кажется, она даже не слышит индейца. Под обжигающим, палящим по-
луденным солнцем ее глаза устремлены на холм.
- Мое место – там!.. Да, там – мой дом, мужчина, выбранный из всех. Все остальные должны
думать, что это – счастливейшее место для меня, будь там даже только ад, в котором мучается, стра-
дая, моя душа…
Вероника порвала на тысячу мелких кусочков письмо, написанное дяде… Ну нет, она не сбе-
жит, не станет просить о помощи. Хладнокровно и отважно, лицом к лицу, она встретит свою судьбу, и встретит ее одна. Она чувствует себя более сильной и решительной. Сейчас она знает, что Деметрио
де Сан Тельмо любит ее также сильно, как и ненавидит. Теперь Вероника поняла, что бесполезно вы-
прашивать нежность и ласку, но ее красота является ужасным орудием против той его страсти. Это –
палка о двух концах, обоюдоострый клинок. Она должна или убить им, или погибнуть от него.
- Вероника… Вероника…
Реверендо Вильямс тоже вышел, прогоняя удивленно взирающего на Веронику индейца. Она
настолько выбита из колеи и так ушла в себя, что пастор хватает ее за руки в безнадежном порыве без-
удержной мольбы…
- Вероника… Вероника… Я Вас умоляю…
- Простите меня, но это бесполезно… Как ясно различимы вещи при свете дня!.. Как отчетливо
я вдруг все поняла! Нет, я не сбегу!.. Я буду драться до конца…
- Но я не могу допустить этого… Мой долг защищать Вас.
- Я прошу, прошу Вас, простите меня. Я принесла Вам больше зла, чем добра. Поклянитесь мне, дайте честное слово, что абсолютно ничего не станете делать ради меня. Возвращайтесь в свою
церковь, к своей спокойной жизни, ко всем несчастным беднякам, которые так нуждаются в Вас и
кого Вы оставили из-за меня… Прощайте, друг мой…
***
- Твоя большая комната уже готова… Хочешь пойти посмотреть, какой она стала красивой, хо-
зяин?..
169
Теплая, тонкая рука Аеши проскользила по голой руке Деметрио и задержалась на широком
запястье. Деметрио стоит, прислонившись к забору и мрачно взирает на деревню.
- Почему ты не заходишь отдохнуть?.. Сеньора Ботель прислала маленького жареного кабанчи-