подружка… Полагаю, нет необходимости вдаваться в подробности, но я думал, что молодость унесла
из моей души все самое лучшее: мечты, предчувствия, задор, способность страдать из-за кого-то. Я
считал это победой, козырной картой прожитых лет. Я находился на берегу спокойствия, а вернее, на
пути к отвращению…
- Мой милый друг!..
- Когда я увидел Вас, моя душа словно пробудилась, как будто снова вернулись бурные дни мо-
ей юности…
Я вновь амбициозен, у меня снова появились мечты. Я не мог надеяться… Нет, я вру!.. Я не надеялся
203
до тех пор, пока не понял, что Вы – несчастны. Что Ваш муж, держа Вас в своих руках, был слепцом, который, сжимает в пальцах бриллиант, думая, что это заурядная галька…
- Бело!..
- Простите меня, если это сравнение оскорбило Вас, и если я произношу имя, которое Вы не хо-
тите слышать… Но это необходимо. Я считал Деметрио де Сан Тельмо самым глупым из ослов, бол-
ваном, дураком…
- Бело!..
- Успокойтесь, моя дорогая… Потом я изменил свое мнение. У его безумия была причина…
Однако, я продолжаю считать, что его ошибка была непростительной, но я никогда не думал, что Вы
его не простите…
- Вам уже известно, что я не хочу снова видеть его… Мое единственное желание – уехать отсю-
да подальше… В моем сердце – только злость на него и ничего больше!..
- Тогда это – самое бессмысленное…
- Что?..
- Вы сами ясно сказали, что ненависть и любовь – сестры…
- Не в моем случае… У меня нет ненависти, а только самое горькое разочарование!.. Вы сами
знаете, что чувствует влюбленная женщина, когда думает, что никогда не была любимой!..
- Мне кажется, здесь Вы несправедливы!..
- Деметрио сблизился со мной, с самой первой секунды ища отмщения… Нет ни единого его
слова, не запятнанного злобой, нет ни единого взгляда, не омраченного ненавистью…
- Вы же сами признаете, что он Вас любит!..
- И чем мне поможет эта запоздалая любовь?..
- Хотел бы я быть достаточно благородным, чтобы понять его, но я родился не с возвышенной
душой праведника..
- Бело!..
- Вероника… Вы любите Деметрио и не сможете полюбить никого, кроме него…
- Возможно, я и любила его, но всеми силами я буду бороться, чтобы напрочь вырвать эту лю-
бовь… Я хочу подальше уехать из Рио, хочу забыть о том, что я – Кастело Бранко…
- Вы уверены в этом?..
- Абсолютно уверена, Бело…
- Я должен был бы встать на колени, чтобы возблагодарить Бога…
- Бело!..
- Потому что теперь я могу сказать… Если то, что Вы говорите – правда, если Ваше желание –
обрести чуточку покоя в душе, то я могу предложить Вам это…
- Но…
- Я не думаю, что Деметрио де Сан Тельмо может отказать Вам в обоснованном, скором разво-
де… Я уверен, что он согласится по-хорошему. В любом месте, где Вы пожелаете… И еще, если су-
дить строго, то его поступок можно было бы расценить как совершенное преступление, но иногда
преступления должны быть оправданы и прощены…
- Я Вас не понимаю…
- Ваш брак может быть расторгнут всего через несколько недель… Даже церковь не обязывает
Вас и далее быть связанной с человеком, который на самом деле никогда и не был Вашим мужем…
- Это – правда!..
- Раньше, чем через месяц Вы будете полностью свободны. Вы успокоитесь, и тогда я осмелюсь
спросить Вас: “Вероника, Вы хотите стать моей женой?..”
- Бело!..
- Я знаю, что Вы меня не любите, но, возможно, сможете полюбить меня и предпочтете другим
– более молодым, блестящим и стройным, более знатным и родовитым… и фортуна будет к Вам снис-
ходительна…
- Друг мой!..
- Другим, которые будут как эти большие отели, куда я захотел отвезти Вас… и которые Вы
204
отвергли из-за роскоши и блеска. То, что я Вам предлагаю, – это золотая середина, искренняя, предан-
ная и верная любовь без потрясений… Мы вычеркнем прошлое, и в этом старом и романтичном го-
родке на берегу реки Вы станете легендарной королевой, которую народ станет расспрашивать о том, как повезло месье Бело и какая большая удача выпала ему… Вероника, ответьте мне честно: я могу
надеяться?..
- Вам вовсе не нужно надеяться. Я согласна на Ваше предложение руки и сердца и тоже поста-
раюсь дать Вам немного счастья…
- Ох, Вероника!..
Одно мгновение Бело казался ослепленным, сбитым с толку: его щеки покраснели от счастья, от переживаний дрожат его толстые, чувственные губы человека, испытавшего все и отведавшего
вкус всех бокалов, преподнесенных жизнью. Но он замечает, как слегка дернулось утонченное лицо
этой чудесной женщины, как сжались ее губы, с трудом произнося эти слова, и в его слишком мудрых
глазах появляется тень сомнения.
- И тем не менее не отвечайте мне, Вероника… Подождите…
- Мое решение не изменится…
- Я больше кого бы то ни было хочу, чтобы оно не изменилось, и все же мы должны подо-
ждать… А теперь, когда Вы отлично устроены, я должен удалиться…
- Вы не будете жить в этом отеле?..
- Если бы Вы лишили меня надежды, я остался бы рядом с Вами… А теперь позвольте мне счи-
тать считать себя немного Вашим женихом. Это неправильно, по крайней мере, в моей стране счита-
ется неправильным, жениху и невесте жить под одной крышей. Это – не сельва, дорогая. Здесь есть
определенные требования и социальные условности…
- Вы думаете обо всем!... Вас волнуют вещи, для меня не существующие: свет, общество, для
меня все кончено…
- Вы пересекли эту страну, чтобы избавить свое имя от тени подозрений… Поскольку я Вас
люблю, я не имею права никого просить, чтобы обо мне думали, как об отце… А кроме того есть мно-
жество дел в Рио, и я должен начать их, как можно скорее…
- Бело… Мой единственный друг!.. Вы подумали, что оставляете меня одну…
- Я буду навещать Вас так часто, как Вы того пожелаете. Звоните в отель “Палатино” в любой
момент. И не считайте себя связанной со мной. Ведь Ваша сильная и отважная душа найдет свою до-
рогу, оставляя бедный кров моей дружбы, как путешественник, бредущий в пустыне, должен поки-
нуть походную палатку, чтобы отыскать свой путь, глядя на звезды…
- Бело!..
- Мадам, я – у Ваших ног…
Бело наклонился, чтобы поцеловать ей руку. Затем этот милый человек удаляется, оставив Ве-
ронику на террасе. Вероника глядит ему вслед, но не замечает его, потому что все для нее – и синее
небо, и уходящий человек, и изумительно дивный вид, расстилающийся у ее ног, – стирается, расплав-
ляясь в воспоминании единственных глаз – темных, горящих, терзающих, как угрызения совести, то-
скливых, серых глаз!..
***
- Джонни!..
Подавляя в душе боль и тоску, закрыв лицо руками, Джонни сообщил родителям о трагиче-
ском происшествии, стоившем Вирхинии жизни. Дрожа от печали и тревоги, донья Сара обняла мужа.
Семья Кастело Бранко находится в небольшом зале суда, где Джонни необходимо было заполнить
протокол. Неподалеку от этого места судебный врач осматривает искалеченное тело той, кто всего
лишь несколькими часами ранее была счастливой невестой.
- Боже мой!.. Господи, Боже мой… это – ужасно!..
- Иногда судьба оказывается более неумолимым и безжалостным судьей!..
- Нет, отец!..
205
Донья Сара подошла к сыну, прервав его на полуслове…
- Не считай себя виновным, ты не виноват!.. На всей земле нет человека лучше тебя. Не вини
себя, или меня убьют угрызения совести от того, что я подтолкнула тебя к этой свадьбе, которой ты
никогда не желал. Я была слепой и плохо соображала. Если чья-то совесть должна чувствовать себя
замаранной всем этим, то не твоя, а моя, Джонни…
- Пожалуйста, хватит!.. Довольно… Ни к чему терзаться и доводить себя до сумасшествия, ко-