- Я ни к чему тебя не приговариваю!.. Я просто возвращаю тебе свободу…
- Вероника, ты приговариваешь меня к смерти!..
- Неужели?..
- Ты отлично знаешь, что без тебя я не стану продолжать влачить свою жалкую, ничтожную
212
жизнь…
- Почему же жалкую?.. Чего тебе не хватает для того, чтобы быть счастливым человеком?.. Мо-
лодость, здоровье, деньги, личное, довольно сильное обаяние, чтобы заставить любить тебя женщину, которую ты ненавидел…
- Вероника!..
- И которая, напротив, окажется единственной, кого ты не полюбишь?..
- Перед единственной, кого я люблю больше себя самого, я – несчастнейший из людей!.. Перед
той, что является всей моей жизнью, я – неуместный нищий, которого заставляют уйти, чтобы он не
потревожил нас больше. Перед единственной, кого я боготворю до той степени, что подвел ее к алта-
рю, я – меньше, чем раздавленный ногой червяк…
- Деметрио!..
- Я был таким с тех пор, как приехал в Рио-де-Жанейро, я и сейчас такой, так ты со мной и об-
ращаешься!..
- Ты довольно сильно преувеличиваешь… Но теперь я представляю себе, как ты будешь стра-
дать. Ты, привыкший всегда делать то, что пожелаешь, добиваться всего, что тебе заблагорассудится, доводить до счастливого конца самые нелепые и абсурдные планы, играть в свое удовольствие
сердцами людей, пробуждать любовь, управляя чувствами других в своих собственных целях…
- Ты жестока, Вероника!..
- Жестока... Пожалуй!.. Во всяком случае, так и будет, потому что ты научил меня быть такой.
Признаюсь, что мне очень приятно видеть, как ершится и извивается твоя гордость перед первой пре-
градой, вставшей на твоем пути.
- Моя гордость – не более чем подстилка у твоих ног, Вероника… Ты можешь топтать ее, как
тебе нравится, и с каким удовольствием ты это делаешь!..
- Тебе достаточно уйти от меня…
- Даже если ты оттолкнешь меня миллион раз, я не уйду… Я не оставлю тебя до тех пор, пока
ты не поймешь, что мое сердце теперь искреннее, верное, кристально чистое… Но ведь оно было ис-
кренним с самого первого дня. Оно же выдало меня с первой секунды. Я не обманывал, не притворял-
ся, что полюбил тебя. Я и в самом деле так сильно тебя любил, так отчаянно и пылко, что пробивался
к тебе несмотря на напускной лед моей злости, несмотря на мои планы мести… Неужели ты не по-
мнишь мои поцелуи?.. Они говорили тебе то, о чем молчали слова из чувства собственного досто-
инства. В эти поцелуи я вложил всю свою душу и отдал их тебе…
Деметрио рухнул на мраморную скамейку, опустив голову и уткнув удрученное лицо в ладони, и Вероника думает, что должна бежать, должна бежать от него подальше, но не может этого сделать.
Ее ноги словно налились свинцом, и какая-то чуждая ей воля манипулирует ее руками и словами.
- Твои поцелуи тоже были лживыми!..
- Нет… Нет!.. Ты – в достаточной степени женщина, чтобы знать это, чтобы быть уверенной…
Ты лжешь, говоря, что думаешь, что я не любил тебя. Ты отлично знаешь, что я всегда боготворил
тебя. Я никогда не отрицал свою безнадежную любовь к тебе. И больше того, если бы я не полюбил
тебя так, как любил, я не женился бы на тебе!..
- Какой новый обман, какой новый фарс ты представляешь?..
- Я и сам этого не знаю, но все было не из ненависти, а из-за любви. Из-за любви я соединил
наши судьбы, связав их узами, которые смогла бы разрушить только смерть…
- Что?..
- Сойдя с ума я смог поклясться отомстить за смерть брата, я смог приехать в этот дом, разыс-
кивая женщину, предавшую его. Но я клянусь тебе, что если бы я узнал правду, что этой женщиной
была Вирхиния, я не сказал бы ей о любви. Я не выдумал бы этот абсурдный, как ты справедливо ска-
зала раньше, план мести. Я ограничился бы тем, что сорвал с нее маску, ткнув ей в лицо ее низость, заставив ее узнать, что я презирал самый богатый рудник Матто Гроссо. Но я не сжег бы свою жизнь
в костре мести. И если я это сделал, то лишь потому, что вся моя жизнь уже неминуемо принадлежала
тебе. Потому что я знал, что ты – единственная женщина, которую я мог полюбить на всю жизнь, а
213
когда ты стала запретной я захотел погрузиться с тобой в этот ад. Неужели ты этого не понимаешь?..
Не видишь?.. Не знаешь?..
- Деметрио… Деметрио!.. Поклянись в том, что все, что ты говоришь – правда!..
- Я клянусь тебе памятью Рикардо!!!
- Деметрио!..
- Вероника, душа моя, жизнь моя. Я сделаю все, что ты пожелаешь… Я согласен на любые ис-
пытания, жертвы, любое искупление вины, но не отталкивай меня, не говори мне, что твоя любовь
умерла, ведь это хуже угасания солнца…
- Я не имею права прощать тебя… Я дала слово другому… тому, кто защитил меня в мой самый
горький час печали, тому, кто был моим единственным убежищем, когда все бросили меня. Я не могу
быть ему неверной!..
- Я поговорю с ним, Вероника!.. Я поговорю, и он должен понять. Он – благородный и честный
человек…
- Тем больше оснований для того, чтобы я была ему верна!..
- Я буду ползать у его ног. Я сумею упросить его, сумею заставить его понять, что не могу жить
без тебя… Если только это заставляет тебя отталкивать меня, то я уверен, что месье Бело…
- Вы произнесли мое имя, месье Сан Тельмо?..
- Бело… Друг мой…
- Ваш друг!.. Вы сказали точное слово… Ваш лучший друг, и он очень счастлив видеть, что к
Вам, наконец-то пришло счастье…
- Бело!..
- Простите меня за то, что подслушивал, но для меня это было слишком важно…
- Бело… Прошу Вас…
- Не просите меня ни о чем, месье Сан Тельмо… Не нужно… Я никогда и не думал отбивать у
Вас Вашу красавицу-жену…
- Что Вы говорите?..
- Вспомните, что я впервые дал Вам понять, что Вы стали ревнивцем в моем старом отеле в
Куйабе… Неужели то, что я сказал Вам тогда, я должен повторять сейчас?..
- Месье Бело… не продолжайте лгать…
- Я лгал раньше, дорогая. Сейчас я попал в точку. Посмотрите на эти морщины, на эти седые во-
лосы… Через десять лет я стану стариком, а Вы будете женщиной еще более ослепительной, если это
возможно. Мы станем, некоторым образом, слишком несопоставимыми и, в определенном смысле, бесчувственными. К счастью, Вы слишком женственны, чтобы в подобных условиях обрести счастье, а я недостаточно эгоистичен, чтобы суметь стать счастливым ценой Вашего самопожертвования…
- Друг мой!..
- Вы были так привлекательны и грациозны, что я объяснился Вам в любви в том старом отеле
по дороге в Пан де Асукар. Необходимо было что-нибудь сделать для Вас. Вы успокоились, согласив-
шись на мое предложение. Все стало таким, каким и должно было стать. Но теперь тучи прошли, прошла черная ночь, и взошло солнце… И будьте счастливы!..
- У меня нет слов, чтобы выразить Вам свою благодарность, Бело!..
- О-ля-ля!.. Слова не нужны. Теперь я знаю, что Вы сделаете ее абсолютно счастливой, как она
того заслуживает. А когда вы будете проезжать через Куйабу, то остановитесь в моем отеле по крайней
мере на неделю. А сейчас я пойду посплю несколько часов… уже очень поздно. В первом часу я дол-
жен быть в суде, чтобы забрать известное заявление о краже моторной лодки. Молодость и любовь
недолговечны… Так не транжирьте больше часы счастья…
Совладав со своими эмоциями, Бело ушел ни жестом, ни словом не выдав обуревающих его
чувств… Вероника и Деметрио заметили только, что каждый раз он уходит все поспешнее. Они даже
не поняли, что скрывшись за решеткой парка, Бело вытер слезы. Молодость и любовь слишком
громко кричат в их пылких, влюбленных сердцах…
- Вероника… Жизнь, душа моя… Ты меня прощаешь?..
- Я тебя люблю!..
214
Конец.
215