Нервничая, я выхожу из квартиры и иду к метро. Чем ближе я подхожу к своей остановке, тем беспокойней чувствую себя, мои ногти искусаны, пока я уничтожаю лак.
И тут на станции Бейкер-стрит я вижу, как Бригс садится в поезд.
Боже мой. Ну почему мир заставляет меня видеть его повсюду?
Я стою там, вцепившись в поручень, но когда он заходит в поезд, любезно улыбаясь людям, то протискивается мимо и исчезает в толпе.
Я не собираюсь подходить к нему сейчас. Такова жизнь, она просто насмехается над нами.
Я остаюсь стоять там, где стою, зажатая между парнем, который все продолжает шмыгать носом и мужчиной, который держит руку близко ко мне и «случайно» трогает меня, даже когда мы добираемся до станции Чаринг-Кросс, моей остановки. Я знаю, здесь он выходит, поэтому я жду до тех пор, пока двери не закрываются, и я не уезжаю. Мне понадобится больше времени, чтобы дойти до колледжа от следующей остановки, но, по крайней мере, я не столкнусь с Бригсом, пока сама не буду к этому готова.
Кажется, время еле тянется. На занятии профессора Ирвинга я смотрю на часы. После этого соглашаюсь пообедать с другими ассистентами, Табитой и Девоном, пока жду окончания занятия Бригса, где присутствует Мелисса. Я должна все тщательно спланировать или есть шанс, что я либо пропущу Бригса, либо столкнусь с Мелиссой, и последнее, чего я хочу - это лекция от нее. Или хуже.
Я решаю вести себя осторожно и пройтись по некоторым из своих уроков, пока не пройдёт час с окончания его занятия.
Ну, вот и все, — говорю я себе, когда иду по коридору в его кабинет. — Все скоро закончится.
От этой мысли мои пальцы сразу же становятся липкими, и я вытираю их об джинсы, стоя у его двери. Она закрыта, а это значит, что его может и не быть. От этого я испытываю облегчение, возможно я смогу перенести все на другой день.
С этой мыслью я поднимаю кулак и, затаив дыхание, мягко стучу в дверь.
— Войдите, — говорит с другой стороны, гладкий шотландский акцент слышен через дверь. Лишь от звука его голоса волоски на моих руках встают дыбом. Слава богу, мои соски ведут себя лучше.
Моя рука нерешительно тянется к дверной ручке, словно если я прикоснусь к ней, я могу превратиться в камень, и, наконец, я хватаю ее и поворачиваю, толкая дверь.
Бригс сидит за своим столом и что-то печатает на ноутбуке. Он ошеломленно смотрит на меня поверх очков для чтения.
— Я не вовремя? — мягко спрашиваю я, рука все ещё на дверной ручке.
Он качает головой.
— Нет, — отвечает он. Прочищает горло и встаёт, снимая очки. — Пожалуйста, пожалуйста, входи.
Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней, ноги отказываются двигаться дальше.
Он стоит около стола, пальцы на поверхности, и смотрит на меня.
— Я удивлен, что ты пришла.
Я прикусываю губу, оглядываясь по сторонам, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него. Здесь не так, как в его старом кабинете. В другом кабинете пахло старыми книгами и кофе, у него были полки из тика с рваными книжными обложками и затхлыми твердыми обложками. Даже его стол был большим и старым, сделанный из дуба, его было невозможно передвинуть. Этот кабинет белый и чистый, с металлическими полками и картотекой. Стерильный. Бездушный.
— На самом деле, я ещё не обустроился здесь, — говорит он, замечая мой блуждающий взгляд. — Думаю, мне понадобится время, чтобы этот кабинет стал действительно похож на мой.
Я киваю.
— Как дела с обучением студентов? — спрашиваю я, все ещё избегая его взгляда.
— Я не настолько подготовлен, как думал, буду, — говорит он. — Или может быть, я слишком сильно готовился.
— Может быть, — говорю я. Смотрю вниз на свои ноги, и он делает несколько шагов ко мне, останавливаясь на расстоянии фута. Он в черных туфлях оксфордах, брюках и серой рубашке.
Бригс ничего не говорит, но я чувствую его, чувствую все, что не сказано вслух. Пространство между нами плотное от времени, тоски и сожаления, как и всегда. Поразительно, каково это, снова стоять так близко к нему и отступить во времени на четыре года. Я думала, что меня выбросили в длинную темную дыру, и все навсегда изменилось, но в его присутствии, кажется, будто и не прошло так много времени.
Это может быть очень, очень опасно.
А когда было по-другому?
— Рад, что ты здесь, — говорит он. Голос низкий, почти грубый. От чего тепло проходит по моему телу. — Не думал, что услышу тебя снова, не говоря уже о том, чтобы увидеть.