- Я о том же. В общем, не беспокойся так, я дома смогу увидеть более точные координаты и скажу, где она. Только не звони ей и не говори, что я в курсе ее местоположения.
Поскольку моя работа связана с любыми системами безопасности и отслеживания, я заранее предусмотрел все. Подарив сестре в день рождения новый Айфон, как она и мечтала, я позаботился и установил на него несколько программ, которые позволят без особых проблем отыскать ее. То же самое я проделал с ее сим-картой. Мне не дает покоя лишь одна мысль – усыпить ее и в кожу вшить чип, чтобы наверняка не терять из виду, и, даже если посеет телефон, иметь возможность выследить ее в любой точке света. Эта чертовка настолько пронырлива, что постоянно выдумывает новые способы вырваться из-под опеки матери. А поводы для склок находит один нелепее другого. То мать слишком часто интересуется, куда и с кем она уходит по вечерам и как скоро вернется, то сестра раздражена материнской осведомленностью о ее плохих оценках в институте. Сколько раз уже разговаривал с родительницей, прося перестать контролировать младшую сестру, но она меня не слышит, а скандалы между ними с каждым разом набирают все больший оборот. Вчера днем Лизка снова сбежала и игнорирует все звонки и сообщения матери.
- Хорошо, сынок, спасибо. Ты у меня единственная надежда отыскать ее, уже сил нет на разговоры с ней. Я для нее пустое место! – с еще большим рвением негодует она, но я слушаю, с трудом сдерживая раздражение и усталость. - Все к отцу рвется, а я-то тут причем, если ему до нее дела нет!
- Мам, - металл в голосе ясно дает понять, чтобы не затрагивала запретную тему. Любой разговор, касаемо отца, в нашей семье строго пресекается. Этот ублюдок так просто бросил нас, оставив ни с чем, когда я еще учился на втором курсе института, поэтому слышать что-либо о нем не хочу. В те тяжелые времена семья моего друга Марка поспособствовала тому, чтобы первое время я смог встать на ноги. Если бы не родители Марка, Софья Николаевна и Антон Дмитриевич, кто знает, скольких усилий мне стоило бы содержать семью, оставшуюся без средств к существованию, и достигнуть всего того, что имею сейчас.
- Извини, молчу, – извиняющим тоном лепечет мать. - Буду ждать от тебя звонка. И жду в гости, на пироги, как ты любишь. Ты надолго вернулся?
- Пока на месяц, а там посмотрим. Да, и побольше стряпай! Не меньше таза. Завтра будем у тебя.
Закончив разговор, оставляю машину на своем месте в подземной парковке, и, взяв ноутбук и спортивную сумку с вещами, направляюсь к лифту. Добравшись до квартиры на восьмом этаже, зажигаю свет в квартире и, бросив сумки в гостиной, усаживаюсь на диван. Осталось разобраться с Лизкой и, приняв душ, нырнуть в постель. Эта восемнадцатилетняя бестия скоро допрыгается. Если после завтрашнего разговора с ней не угомонится и не сменит гонор на нормальное поведение в отношении матери, буду принимать жесткие меры и выкраивать время, чтобы воспитать этого бесенка.
Поскольку все окна заперты, в квартире душно, поэтому стягиваю свитер, а затем футболку. Отбрасываю их в сторону и, вытащив ноутбук из сумки, располагаю его на коленях. Как только он загружается, ввожу логин и пароль, затем запускаю программу и жду, пока загрузятся данные по месту дислокации сестры. Сверяю координаты с картой и нахожу точный адрес, это дом ее подруги Марго. Ни первый раз она у нее скрывается. У отца Марго достаточно денег, чтобы его дочь могла позволить себе квартиру в центре Москвы. Конечно же, у меня есть информация обо всех одногруппниках, друзьях и знакомых Лизки. Мне нужно знать заранее, с кем она водится, и, если кто-либо из них представляет угрозу для сестры, она должна быть своевременно предупреждена. В последний раз я вмешивался в ее дела, полгода назад, когда узнал, что парень, с которым она встречается, балуется наркотой. Она задала мне нехилую взбучку, требуя не вмешиваться в ее дела, когда попросил держаться от ее кавалера подальше. Но послушалась и рассталась с ним. А через некоторое время его поймали и дали условный срок. Даже это доказательство моей правоты не поспособствовало нашему быстрому перемирию. Она игнорировала меня больше месяца. Но, как известно, в нашей семье за терпение и хладнокровие отвечаю я. Поэтому жду, когда она подрастет, наберется ума и будет смело признавать свои ошибки. Сейчас же на пару с матерью мы терпим ее горделивый характер и хулиганство.