Хувер смотрел на него не шевелясь.
Он думал о сестре, о том, что скоро она вырвется из тьмы, которая ее окружает. Вернется к жизни.
Он взглянул на спящего мужчину. Вспомнил девушку в соседней комнате — должно быть, его дочь.
Он принял решение.
Через несколько дней он сюда вернется.
Хувер покинул квартиру так же бесшумно, как и проник в нее. Запер дверь ключом, который вытащил из куртки полицейского.
Вскоре раздался шум мопеда. Потом шум растворился вдали, и снова воцарилась тишина.
Только по-прежнему пели ночные птицы.
27
Проснувшись на следующее утро, в воскресенье Валландер впервые за долгое время почувствовал себя выспавшимся. Шел девятый час. В щели между занавесками виднелся клочок синего неба. По-прежнему стояла прекрасная погода. Он еще полежал в постели, прислушиваясь к звукам в квартире. Затем встал, надел чистый халат и заглянул в комнату Линды. Она спала. На мгновение Валландеру показалось, что он перенесся в то время, когда она была еще ребенком. Он улыбнулся этому воспоминанию и пошел на кухню варить кофе. Термометр за окном уже показывал девятнадцать градусов. Когда кофе сварился, он приготовил для Линды поднос с завтраком. Он не забыл, что́ она любит. Яйцо (варить три минуты), поджаренный хлеб, несколько кусочков сыра, очищенный помидор и стакан воды. Он выпил кофе и дождался, пока будет без четверти девять. Тогда он отправился ее будить. Линда очнулась от сна сразу же, как только услышала свое имя. Увидев в его руках поднос, рассмеялась. Он сел в изножье кровати и смотрел, как она ест. Мысль о расследовании промелькнула в голове, когда он только проснулся, и больше не возвращалась. Такое уже случалось с Валландером, например, когда он вел трудное дело об убийстве пожилой крестьянской пары, жившей на уединенной ферме близ Кникарпа. Каждое утро расследование проносилось в его голове, и все детали, все вопросы, на которые они не могли найти ответ, втискивались в несколько коротких мгновений.
Линда отодвинула поднос и, потягиваясь, откинулась на кровати.
— Почему ты ходил ночью? — спросила она. — Тебе не спалось?
— Я спал как убитый. Я даже не вставал в туалет.
— Значит, мне все приснилось. Мне вдруг показалось, что ты открыл дверь и зашел ко мне в комнату.
— Это был сон. Я в первый раз спал, не просыпаясь.
Час спустя Линда вышла из дома. Они условились встретиться в семь у Остерпортсторга. Линда спросила, помнит ли он, что как раз в это время Швеция будет играть в одной восьмой финала против Саудовской Аравии. Валландер ответил, что ему нет до этого дела. В действительности же он поспорил, что Швеция победит со счетом 3:1, и уже заплатил Мартинсону сто крон. Оставшись один, Валландер достал гладильную доску и принялся за выстиранные рубашки. Удовлетворительно справившись с двумя, он устал и решил позвонить Байбе в Ригу. Байба сняла трубку почти сразу, и по ее голосу Валландер понял, что она рада его звонку. Он рассказал, что сейчас у него гостит Линда и что сегодня он выспался — впервые за несколько недель. Байба уже сворачивала свои дела в университете. Ей не терпелось поехать в Скаген, она ждала этой поездки, как ребенок. Повесив трубку, Валландер пошел в гостиную и включил на полную мощность «Аиду». Чувствуя себя счастливым и полным энергии, он уселся на балконе и внимательно прочел газеты за последние несколько дней. Впрочем, сообщения о ходе расследования он пропускал. Валландер решил, что до двенадцати будет только отдыхать, а потом снова возьмется за работу. Но осуществить этот план все же не удалось, потому что Окесон позвонил ему в четверть двенадцатого. Он уже успел обсудить просьбу Валландера с главой мальмёской прокуратуры: ответ на часть своих вопросов касательно Луизы Фредман Валландер получит уже в ближайшие дни. Однако было одно обстоятельство, которое вызывало у Окесона недоумение, и он решил об этом спросить:
— А не проще ли было задать все вопросы маме девушки?
— Не знаю, — сказал Валландер. — Я не уверен, что услышу от нее ту правду, которая мне нужна.
— Это какую же? Можно подумать, что правд несколько?
— Мама защищает свою дочь, — сказал Валландер. — Это естественно. Я бы вел себя точно так же. Даже если она согласится говорить со мной, на ее рассказе так или иначе отразится желание защитить своего ребенка. Больничный журнал и заключение врача говорят совсем на другом языке.
— Ну что ж, тебе виднее, — сказал Окесон и обещал перезвонить в течение дня, как только появятся новости.
Мысли Валландера невольно вернулись к расследованию. Он решил прихватить на балкон тетрадь, чтобы просмотреть рабочий план на следующую неделю. Но вскоре проголодался и решил, что в это воскресенье может позволить себе сходить в ресторан. Без нескольких минут двенадцать Валландер вышел из дома — весь в белом, как теннисист, на ногах сандалии. Он поехал в направлении Остерлена. Пожалуй, после ресторана можно будет заглянуть к отцу, подумал он. Если бы расследование не висело у него на шее, он пригласил бы на обед и его, и Гертруд. Но сейчас Валландеру хотелось побыть одному: в последние недели он почти все время был на людях, то вел разговоры с глазу на глаз, то заседал на оперативках.