В ходе исследования истории жизни субъекта терапевт должен делиться всеми своими релевантными догадками и наблюдениями, касающимися всплывающего материла. Важной задачей является разработка эффективной схемы работы для того, чтобы пациент понял связь между его и ее травматическим прошлым и существующими проблемами и сложностями. Другой областью, которая заслуживает особого внимания, является связь между психопатологическими симптомами и плохой межличностной ситуацией. При этом важно отказаться от классического психоаналитического подхода и проводить беседы в духе философии, лежащей в основе психоделической терапии. Психоаналитический подход в первую очередь фокусируется на психопатологии, и, следовательно, лишь на негативных аспектах личности пациента. Фрейдистский образ человека слишком пессимистичен. Психоанализ предполагает, что человеческое поведение мотивировано примитивными импульсами сексуальной и агрессивной природы, а любые высшие ценности интерпретирует как результат обучения или компромисса с подавляющими силами общества. Ощущение несчастья – это нормальное человеческое состояние; цель психотерапии – перевести чрезмерные страдания невротика в обычные человеческие страдания. Психоаналитик в основном не директивен, он или она избегают суждений о ценности пациента, а также любого активного руководства. Психоаналитики, получившие классическое образование, крайне редко ясно отвечают на заданный вопрос.
При подготовке к ЛСД сессии мы, как и психоаналитики, обсуждаем симптомы и жизненные проблемы. Однако ЛСД терапевт должен стараться, во что бы то ни стало, установить связь с любой доступной частью «здоровой сердцевины» личности пациента. Основная мысль, которую он должен вложить в пациента, заключается в том, что в каждом человеке за симптомами, какими бы непреодолимыми и разрушительными они не казались, прячется глубокий позитивный потенциал. Травматическое прошлое рассматривается как комплекс факторов и ситуаций, которые лишь разлучают пациента с его истинной сутью.
Образ человека, на котором построен этот подход, ближе к индуистской философии, чем к фрейдистскому психоанализу. За барьером негативных инстинктивных сил, связанных с биографическими травмами и темными областями перинатальных матриц, существует обширные трансперсональные области суперсознания и система позитивных вселенских ценностей, во многом сходных с метаценностями Абрахама Маслоу. В психоделической модели человеческое сознание не ограничено биографически детерминированными элементами фрейдистского бессознательного; оно не имеет границ и соразмерно всей Вселенной. С этой точки зрения, правильнее рассматривать человеческую природу как божественную, а не как животную. Хотя раскрытие особенностей этой философии не является частью подготовки к сессии, это мировоззрение характеризует подход психоделического терапевта.
При работе с ЛСД пациентами как в ходе подготовительного периода, так и в последствии, не обязательно избегать суждений о ценности и прямых советов. Терапевту не следует пытаться предлагать пациенту готовых решений для конкретных жизненных ситуаций, например, по вопросам брака, развода, детей, абортов или работы. В этом случае психоаналитические принципы, конечно же, вполне оправданы. Такие ситуации обычно слишком сложны и содержат много непредсказуемых факторов; терапевт не может оценить их настолько объективно, чтобы предлагать оптимальное решение с точки зрения нужд клиента. При этих условиях, вполне вероятно, что совет будет представлять собой отражение подсознательных страхов, желаний и нужд самого терапевта, а не «объективное профессиональное суждение». Однако директивный подход, кажется, может быть полезным в отношении вопросов общей философии существования и жизненной стратегии. Здесь ЛСД терапевт может основывать свое руководство на вечных и универсальных ценностях. Эти ценности обычно независимо и вполне постоянно проявляются в ходе успешной психоделической терапии у разных субъектов и, видимо, связаны с душевным здоровьем.