— А если отец начнет лезть, вмешиваться во все это?
— Мужчины нам нужны только для зачатия. Если они начинают лезть в воспитание детей, ведьмы делают все, чтобы они ушли, или ведьмы сами уходят и детей забирают. А закон у нас всегда на стороне матери.
— Я встречал подобных тебе, но уже постарше. Разведенные, отец либо спился и ушел из семьи, либо тихий, как тень. И дочка точь-в-точь как мать и бабка. И все друг за друга. И мама, и бабка, и дочка…
— В точку! Ты все правильно в той сказке написал, ведьма — это не та, что на помеле летает. Это…
— Та, что ведает.
— Именно!
— А почему вам так жизненно важно род продолжить?
— Нас не так мало осталось. В XII–XIV веках нашу численность сильно инквизиция подсократила. НКВД при Сталине тоже время даром не теряло. По сути, та же инквизиция. Знали, кого хватать.
— Не хочу тебя обидеть, но, видимо, все-таки баланс был нарушен. Слишком много было и ведьм, и магов.
— Не знаю, может быть, может быть. Только у нас теперь общий гейс.
— А что бывает, если вы род не продолжаете?
— Лучше тебе не знать…
— Молодые люди! — окликнул нас кто-то со скамейки, стоявшей в яблоневом саду.
Мы обернулись. На припорошенной снегом скамейке сидели двое. Мужчина около пятидесяти с длинными седеющими волосами и всклокоченной бородой. Он был облачен в старое зеленое пальто и зеленую вязаную шапочку. Рядом с ним сидел высокий щеголеватый парень лет двадцати пяти с длинными прямыми черными волосами. Он бы одет в черное кашемировое пальто, в каких любили ходить бандиты в начале 90-х.
При первом же взгляде оба они мне не понравились. Ни бородатый, ни молодой щеголь. Увидев, что мы обернулись, они смерили нас изучающими взглядами, затем переглянулись и расхохотались.
Я взял Аню за руку и потянул ее за собой.
— Пошли. Это какие-то ненормальные или сумасшедшие.
— Да никакие это не сумасшедшие. — Аня наклонилась к моему уху и прошептала: — Не вздумай им грубить!
— Молодые люди! — повторил человек в зеленом плаще. — У вас не найдется штопора?
— Штопора? — удивленно переспросил я.
— Ну да. Нам бутылку надо открыть!
— Сожалею, но штопора у меня нет, — ответил я.
— У меня есть. — Аня протянула мне швейцарский ножик со штопором. — На, отдай им.
— Почему я? И вообще, зачем ты носишь с собой нож?
— Я девушка. И я не умею убивать шпилькой. — Она усмехнулась.
Я взял штопор и пошел отдавать двум странным людям. Когда я подходил к скамейке, в глаза мне бросилась странная деталь. На снегу вокруг скамейки не было следов! Будто бы эти двое появились на ней, а не прошли по тропинке вдоль яблоневых деревьев.
— Возьмите! — Я протянул им штопор.
— Благодарю! — Худощавый молодой человек взял штопор и заискивающе посмотрел на своего товарища.
— Видишь, отец, я же говорил, что ведьмы — народ запасливый. — Он улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов.
— Ты прав, отродье великанши. — Человек достал из пакета, стоявшего на скамейке, бутылку вина. Судя по внешнему виду, было ей никак не меньше ста лет.
Увидев, что я не ухожу, мужик, одетый в зеленое, нахмурился и сурово посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что я здесь лишний.
— Нож мы потом вернем, — ответил тот, что был помоложе.
Я посмотрел на Аню, и она кивнула.
— Плакал твой ножик, — посетовал я, когда мы уже подходили к дому.
— Они же вернут, — совершенно спокойно ответила Аня.
— Что, прямо найдут тебя и вернут?
— Да, — ответила она. — Я же их часто вижу.
— Так это твои знакомые! — Я успокоился: кажется, все стало на свои места.
— В некотором роде, — уклончиво ответила она.
— Напоминают каких-то великовозрастных неформалов.
— Да никакие они не неформалы.
— А кто?
— Ты слышал, как они друг друга называли?
— Тот что помоложе называл бородатого отцом, а бородатый молодого отродьем великанши. Впрочем, я мог и ослышаться…
— Да нет, ты не ослышался. Молодой называл бородатого отцом, потому что тот и есть Один, отец богов, а молодой и впрямь был когда-то рожден от великанши.
— От великанши… — Я задумался. — Как бы это не…
— Да, ты прав, это Локи.
— Ты хочешь сказать, что в яблоневом саду напротив моего дома сидят на лавочке скандинавские боги Один и Локи?
— Ну, это так и есть, — ответила Аня.
— Бред какой-то. Я вообще христианин.
— Ну, не верь в них, если тебе от этого легче. Хотя у тебя герой тоже Одина на улице встретил.
— Ну, так это ж сказка.
— А это жизнь.
— Послушай, давай рассуждать логически. У Одина один глаз, а у этого бородатого мужика их два.
— Ну и что? Пойми, они же боги, могут какую угодно морок навести… — Она сделала паузу. — Даже на рыцаря.
— Опять ты за свое!
— Не опять, а снова! — Она рассмеялась. — Далеко еще?
— Уже пришли. Вот мой подъезд. Послушай, но ведь это скандинавские боги. Что им делать в России?
— Боги там, где в них верят. Сколько у нас молодежи скандинавской мифологией увлекается?
— Много. Может быть, даже больше, чем у самих норвежцев или исландцев, хотя я сомневаюсь.
— Вот видишь!
— А что мне видеть? Два странных мужика, пьют старое вино, сидя на лавочке. Здесь вообще нет ничего странного. Если разобраться, то все, что со мной странного происходило, происходило на грани сна и яви.
— И что из этого?
— А то, что это игры разума! Фантазия. Человек верит в то, во что хочет верить.
— Согласна.
Мы вошли в квартиру. Я помог Ане раздеться и пошел ставить чайник.
— Ты есть хочешь? — спросил я.
— Пельмени? — спросила она с иронией в голосе, вспоминая героя моей сказки.
— Почему сразу пельмени? Есть мясо, рыба, салат, колбаса есть копченая.
— Я вообще-то перекусила на работе, но если сделаешь мне бутерброд с колбасой, то я тебе буду благодарна.
— Договорились!
— Ой, а можно я эту книгу пока посмотрю?
— Какую?
— А вот ту энциклопедию. «Скандинавская мифология». У меня другая книга.
— Посмотри, конечно, но вообще-то нужно читать оригиналы: «Старшую Эдду», саги, «Круг Земной».
— Угу, — ответила она, уже полностью погрузившись в книгу.
Пока я заваривал чай, резал хлеб и колбасу, прошло минут десять. Когда я вернулся в комнату, чтобы позвать Аню завтракать, то увидел, что она уснула на диване в обнимку с книжкой. Я улыбнулся, бережно переложил ее поудобнее и укрыл пледом, который обычно у меня предназначался для гостей.
Я сам съел бутерброды и выпил чаю. Но несмотря на бессонную ночь, я так и не смог уснуть. Сев за компьютер, я начал писать новую статью.
Аня проснулась через час, начала зевать и потягиваться. Она встала с дивана и, подойдя ко мне, заглянула через плечо.
— Работаешь?
— Ну да.
— Не спится?
— Нет.
— Сейчас, погоди… — Она вышла в коридор, залезла к себе в сумочку, достала оттуда маленький пакетик и отдала его мне.
— Что это? — спросил я, с подозрением принюхиваясь к содержимому пакета.
— Травы. Почти тот же успокоительный сбор из аптеки, только лучше. Не бойся, ты просто спать будешь хорошо, сонливости на утро не будет, — и она начала мне подробно рассказывать, как его необходимо заваривать и пить.
— Ладно, попробую. Может, и удастся сон восстановить.
— Все будет хорошо. Только ты верь. Вот ты, кстати, ничего необычно не замечаешь?
Я прислушался к своим ощущениям.
— Нет? А что, должно быть?
— Когда ты последний раз был с женщиной?
Услышав этот вопрос, я похолодел. Ведь у меня не было женщины больше двух суток подряд. Еще пару часов и, если я не зайду к Свете, то у меня начнется ломка.
— Все будет хорошо, — повторила она.
— Ты же не всемогущая, — ответил я.