***
Влад проснулся с сильной головной болью, что будто пилой проходилась по его сознанию вперёд-назад, вперёд-назад. В ушах звенело. С трудом разлепив веки, он упёрся взглядом в потолок спальни. Мысли тяжело проникали в словно набитое ватой сознание.
«Что произошло?.. Эльвира!»
Резко сел. Перед глазами заплясали тёмные пятна.
«Мия…»
Оглянулся. Никого. Дотянувшись до брюк, надел их.
«Опоила чем-то?.. Да, кажется, она пила вино. А я? Тоже пил?.. Мия меня целовала? Или я её?»
Откуда-то донёсся женский стон.
Влад, шатаясь, зашёл в гостиную и увидел на стене кровавый отпечаток. Под ним на полу растянулось тело Яна или Дамира, он не мог понять, ибо одет мужчина был в спортивный костюм, а половины головы превратилась в кашу. Такие увечья обычно наносит выпущенная в упор пуля.
На диване с пистолетом в руке лежала обнажённая Мия. На её покрытой запёкшейся кровью груди была огнестрельная рана. Холод пробежался по спине Влада, ледяными когтями ужаса тронул сердце.
Стоявшая на журнальном столике видеокамера издевательски задорно подмигивала, оповещая об имеющейся к просмотру записи. Экран телевизора заполняла выведенная с флешки фотография счастливой Эльвиры.
– Мия! – Влад кинулся к ней. Взгляд его заметался в поисках мобильного телефона. Забрал пистолет себе в карман. Схватил с пола валяющуюся рубашку и прижал к ране.
– Прости, – с трудом простонала Мия. – Запись, я сказала. Всё. Мама, спаси… Прости, я не смогла…
– Глупенькая, что же ты натворила? Держись, Мия. Держись! – Влад увидел телефон под столиком. Схватив его, набрал номер Жюля. – Срочно врачей ко мне, – закричал он, как только услышал голос друга. – Лучших! В операционную Мию надо! Огнестрельное ранение! Спецов по прикрытию и чистке… Тут грязь, Жюль… – отключил звонок и, сев на диван, обнял Мию. Начал с ней говорить, умоляя Бога, чтобы она не потеряла сознание. Целовал её лицо и шептал: – Держись. Ты нужна матери, что бы ни случилось. И мне.