— Как же это могло произойти? — с недоумением спросил я.
— На этот вопрос трудно ответить. Скажу только, что, желая, видимо, выслужиться перед новыми властями, он день ото дня становился более жестоким. И, вероятно, не без его участия пропало из деревни несколько человек, которые не желали покоряться незваным гостям. У Йин Ба все больше входил в доверие к властям, верно служил им, и его беспощадность испытали на себе не только односельчане, но и жители многих деревень в округе. Люди молча, опустив голову, выполняли его приказания. Тех, кто пытался усовестить зарвавшегося парикмахера, постигла незавидная судьба. Крестьяне, не желавшие терпеть насилие, уходили подальше от родных мест.
— И все же, как могло такое случиться? — снова задал я вопрос.
— Не знаю. Ума не приложу, какая муха укусила человека, которого так уважали и даже любили в деревне. Будто дьявол в него вселился или заворожил кто… Ведь поначалу, когда У Йин Ба стал своим человеком у пришельцев, люди даже обрадовались. Как-никак, а все-таки свой человек. Неизвестно, как поведут себя чужаки, а этот в случае чего заступится за своих. Но вскоре все поняли, как они жестоко ошиблись.
— Ну и что же было дальше?
— А дальше у повстанцев дела пошли хуже. Правительственные войска начали наступление, и пришельцы вынуждены были отходить, оставляя одну деревню за другой. Вскоре ушел со своими хозяевами и У Йин Ба. Жить стало легче. Крестьяне наконец вздохнули. О парикмахере старались не вспоминать. Поговаривали, что он ушел от повстанцев, сколотил банду и занимается грабежом. Были еще слухи, будто он заболел малярией и пропадал где-то в джунглях. Так это или нет — никто не знал, да и не старался узнать.
Прошло довольно много времени. Вдруг кто-то принес новость, что У Йин Ба сдался властям. И как бы в подтверждение этого известия, через несколько дней он собственной персоной появился в деревне.
— И что же было дальше? Как его встретили?
— Не спеши, сейчас узнаешь. Заявившись в деревню, У Йин Ба как ни в чем не бывало опять открыл свою парикмахерскую. Люди проходили мимо и с любопытством поглядывали не него, не веря своим глазам. Да, вот он, У Йин Ба, готовый снова принимать клиентов! А где же его винтовка? Неужели приснились землякам мучения, которые они терпели от него? Да, У Йин Ба был тот же, но люди были уже не те! Теперь они хорошо знали этого мерзавца и обходили его дом стороной. Ни один человек не желал у него стричься, никто не здоровался с ним. Его сторонились, словно чумного. Его просто не замечали.
У Йин Ба каждое утро открывал свою парикмахерскую и, просидев в ней целый день, закрывал. Его ножницы лежали без дела.
Однажды люди заметили, что парикмахерская с утра не открылась. Хозяин ее исчез. По деревне пошли слухи. Одни говорили, что он ушел к повстанцам в джунгли, другие считали, что он уехал в Рангун. Никто не видел, как он ушел из дома с веревкой. На краю леса он повесился.
— Да, вот так история!
Жители деревни закопали тело, а дерево срубили.
Перевод К. Шаньгина.
ТОУ ТОУ
Тоу Тоу (псевдоним) — писательница молодого поколения, с детства увлечена литературой. Автор трех десятков рассказов, нескольких романов. Печатается в основном в журнале «Санда».
СТАРАЙСЯ СТАТЬ ЛУЧШЕ
Бирманское народное поверье гласит: «Кто позаботится о воде для людей, тому его добрый поступок за три зачтется». Потому-то До Нгвей Тин не пожалела денег и из своих скромных сбережений построила колодец для общего пользования. К колодцу приходили измученные зноем утолить жажду, желающие освежиться прохладной водой или постирать. Видя, скольких людей она облагодетельствовала, До Нгвей Тин про себя радовалась.
— Берите, берите воду, — говорила она каждому, кто появлялся у колодца, — вам — польза, а мне — радость! Пусть вам будет всегда хорошо!
И людям в самом деле было хорошо. Но вскоре выяснилось, что чрезмерная доброта несет с собой не одну только радость. У колодца часто можно было услышать такие разговоры:
— Эй, подруга! Знаешь, соседка моя совсем обнаглела. Ее мужу прибавили зарплату, так она с утра до вечера бегает по магазинам. Купила в кредит три отреза и три раза в день меняет наряды.