— О, пожалуйста, не надо, — шептала она, но Та Дун все крепче прижимал ее к себе, и она забыла обо всем на свете. Они не слышали ни пенья птиц, ни мычанья коров, ни кудахтанья кур, не видели, день сейчас или ночь, они захмелели, словно от вина.
Погруженная в воспоминания, старуха не знала, сколько прошло времени, но тут ее вернуло к действительности появление девушки, которая вышла из хижины аккуратно одетая, подкрашенная танакхой.
Вскоре появился и юноша, — лицо его сияло. Точно так сиял когда-то и Та Дун.
— Бабушка, вот возьми, купишь что-нибудь, — и он протянул старухе новенькую купюру. На глаза ей навернулись слезы — она вспомнила мужа.
— Приходите еще!
Молодому человеку и в голову не могло прийти, что старуха зовет их не ради заработка, просто ей хотелось вновь пережить счастливейшие в ее жизни дни, которые были для нее дороже всяких денег.
Перевод Г. Мининой.
ДО КХИН МЬОУ ЧХИ
До Кхин Мьоу Чхи (настоящее имя — До Кхин Мья) родилась в 1915 г. в Сикайне. Окончила Рангунский университет. Выступила как поэт. Работала в журнале «Прогресс», газете «Гардиан», в Институте литературы. В 1936 г. выпустила книгу «Студентка колледжа». С 1952 г. регулярно выступает с рассказами и статьями на английском языке. Известные книги писательницы — «Анируда Бирмы» (1970) и «Бирма, полная красок» (1976) — познакомили мировую общественность с историей и культурой Бирмы.
МУДРЫЙ УЧИТЕЛЬ
В тот день аэропорт Мингаладон был особенно многолюден. Все оживленно обсуждали помещенную на первой полосе газеты новость: танцовщица Мья Кей Кхайн едет на гастроли в Европу. Здесь же была и фотография, запечатлевшая танцовщицу в одной из ее классических ролей. Под фотографией была подпись: «Балетмейстер У Мин Наун».
— У Мин Наун — человек необычный, — сказал кто-то, — он потомственный танцор, род его славится с давних времен. Послушай, что о нем пишут: «У Мин Наун вырос в театральной семье. Его отец — известный танцовщик. У Мин Наун бережно хранит традиции бирманского искусства, он строг и взыскателен как руководитель, труппа у него первоклассная, и сейчас он собирается с ней на гастроли в Европу».
— Да, но здесь говорится только об У Мин Науне, а что Мья Кей Кхайн?
— Она его ученица. Он привез ее из деревни в десятилетнем возрасте и обучил искусству танца.
— А сейчас сколько лет?
— Сорок. Самый подходящий возраст для руководителя труппы.
— Да нет. Я спрашиваю о Мья Кей Кхайн.
— Лет восемнадцать, наверное. Сегодня они возвращаются из Мандалая. Вечером будут выступать в гостинице «Инья-лейк». Билетов не достать. Говорят, будет сам министр культуры!
В этот момент как раз сообщили о прибытии самолета из Мандалая. Все засуетились. Фоторепортеры держали камеры наготове.
Самолет пошел на посадку. Появились первые пассажиры — с вещами и детишками, много пожилых. Репортеры сгорали от нетерпения. Спустилась еще группа пассажиров. Взоры всех были прикованы к трапу. Вот появилась рука, унизанная бриллиантами, державшая сумку из бисера. Камеры нацелились, готовые застрекотать, как только появится в дверях обладательница руки. «А-ах!» — прокатилось по толпе: у выхода стояла полная дама лет пятидесяти, увешанная бриллиантами. Растерявшись от такого шумного приема, она нерешительно стала спускаться. Газетчики не скрывали своего разочарования. Вдруг один из них воскликнул: «Идут! Идут!»
По трапу среди новой партии пассажиров спускался мужчина лет сорока в национальной бирманской одежде и легких бархатных сандалиях без задника, а рядом с ним — девушка лет восемнадцати со стянутыми на затылке волосами, украшенными орхидеей. Две нитки жемчуга на шее — вот и все ее украшения. Одета она была скромно: кофточка с длинными рукавами, тканая шелковая юбка и бархатные сандалии.
Их тут же окружили. На вопросы журналистов отвечал У Мин Наун. Девушка лишь улыбалась.
— Извините, пожалуйста, — проговорил У Мин Наун. — Мы очень устали, а вечером — концерт.
И, решительно взяв Мья Кей Кхайн под руку, он повел ее к ожидавшей их машине. А вечером Мья Кей Кхайн исполняла классические танцы, поразив своим удивительным искусством всех зрителей, в том числе членов правительства и дипломатический корпус. Танцовщицу и ее учителя буквально засыпали цветами. После концерта Мья Кей Кхайн, не переодеваясь, убежала к себе в номер, где было полно цветов, и, радуясь, как дитя, стала втыкать цветы в волосы. В дверь постучали.