— Я тебе все объясню, Соу Лвин. — Девушка вышла из машины, но не уходила. — Напрасно ты обо мне так думаешь.
Но он, не дослушав, уехал. Ноги не повиновались Мья Кей Кхайн, когда, возвратившись в гостиницу, она направилась к лифту. Суровый окрик заставил ее вздрогнуть. Она обернулась и, увидев учителя, побледнела, на глаза навернулись слезы.
— Иди к себе, — сказал учитель, втолкнув ее в кабину лифта.
В номере У Мин Наун посмотрел на Мья Кей Кхайн так, как тигр на олененка.
— Я не спрашиваю, где ты была. Я не желаю об этом знать, но догадываюсь, что все три дня ты занималась не тем, чем следовало. Сколько раз надо повторять, что лишь строжайшая дисциплина может продлить жизнь артиста! Никогда не станешь настоящей актрисой, если тайком будешь делать, что тебе вздумается! Я потратил на тебя почти десять лет. Я терпеливо обрабатывал грубый камень, чтобы превратить его в драгоценный, сделать из тебя настоящую примадонну. И я не позволю тебе разрушить то, что создавалось с таким трудом. Все! Сиди в номере и никуда не ходи. Встретимся за ужином в восемь часов. Будет кое-кто из высоких гостей.
Мья Кей Кхайн уткнулась в подушку и плакала навзрыд.
— Что с тобой, милая, ты влюбилась? — ласково спросила тетушка.
— Нет.
— Тогда забудь о том, что произошло. У нас было три дня, и мы развлекались. Вряд ли ты когда-нибудь встретишься с ним.
— Тетушка, я не хочу, чтобы он плохо обо мне думал.
— Да перестань ты! Какой-то случайный знакомый! Пусть что хочет, то и думает!
— Пусть случайный знакомый, но человек он достойный.
— Что надо делать, говори! И перестань плакать, от слез только хуже становится.
Мья утерла слезы и пошла к письменному столу.
— Тетушка, надо отнести ему записку. Но у тебя нога болит!
— А ты вызови такси, я съезжу.
Стемнело, и когда тетушка подъехала к дому Соу Лвина, там горел свет. Тетушка попросила водителя подождать и, прихрамывая, направилась было к дому, но тут до нее донесся сердитый голос Соу Лвина:
— Зачем ты приехала? Разве я мало высылаю денег! Ведь и так на всем экономлю.
До Эй Сейн заглянула в комнату и увидела девушку лет двадцати, а рядом с ней — пожилую женщину.
— Трудно жить без мужчины в деревне.
Если бы До Эй Сейн не вернулась к такси, она услышала бы, как пожилая женщина сказала:
— Сестра должна быть рядом с братом. Вот я и привезла ее. Пусть ведет у тебя хозяйство.
Но тетушка поспешила с новостью в гостиницу. Мья Кей Кхайн слушала ее безучастно, она словно онемела.
— Жаль мне его девушку, — возмущалась тетушка. — Бедняжка приехала, а он так грубо с ней обошелся!
— Хорошо, что к нему не попала моя записка. Он не понимает доброго отношения. Единственное, чего мне жаль, это моих чувств к нему!
— Чувств! К этому негодяю?
— Ничего, тетушка, я выброшу его из головы. Мое счастье в искусстве!
У Мин Наун со своим ансамблем совершал турне по Европе. «Мья Кей Кхайн — гордость бирманского балета» — под таким заголовком печатались статьи в зарубежной прессе. Время пролетело быстро, и труппа вернулась на родину.
Жизнь Мья Кей Кхайн была озарена сиянием славы, везде ее ждали аплодисменты. Она стала настоящей знаменитостью. Казалось, больше нечего желать.
Но довольна ли была сама девушка своей жизнью, состоявшей из бесконечных репетиций и непрерывной работы? Она не могла собою распоряжаться. Она жила по строгому режиму, выработанному для нее учителем. Он ни на минуту не выпускал ее из поля зрения. В ушах у нее все время звучал его голос: «Еще, еще! Опять! Еще раз!»
Находясь в добром расположении духа, учитель вел с ней такие разговоры:
— Нелегко вырастить настоящего актера. Для, этого необходимо вдохновение и полная отдача сил. Но без труда нет искусства.
У Мин Наун не уставал искать таланты. Он задумал поставить новую пьесу, но никак не мог найти подходящего актера на роль главного героя.
Однажды Мья Кей Кхайн, готовясь ко сну, разложила гребни, взяла коробку пудры. Вдруг послышался стук. Дверь приоткрылась, и учитель радостно сообщил:
— Я нашел актера на роль главного героя. Завтра встретимся.
— Кто же это? — поинтересовалась девушка.
— Соу Лвин. А выступает он под именем Сейн Лэ Ва. Он танцевал в самодеятельности.
Услышав это, Мья Кей Кхайн выронила из рук пудру.
— Что с тобой, Мья? — подозрительно взглянув на нее, спросил учитель.