Лауреат Национальной премии за лучший роман года (1969 г.).
На русском языке опубликован рассказ Маун Тая «Каждому своя доля» в сборнике «Раздумья» (М., 1974).
НАЗОВИ ЕГО ИМЯ!
Ко Ауну кажется, что его сорокалетняя жена Ма Чин Ну совсем еще молода. Не зря же говорится, что настоящая жизнь только в сорок и начинается. Тринадцать лет, что прожили они вместе, промелькнули как один миг, даже любовь их не успела остыть.
— Ты будешь жить, дорогая, — успокаивает он ее. — Ты еще молода, и организм твой справится с болезнью. И вовсе я не хочу, чтобы у тебя в голове были такие глупые мысли.
Но все, начиная от знахаря, которого приглашали к больной, и кончая врачами из больницы, — все в один голос говорят, что жить ей осталось неделю, не больше. Ко Аун отказывается в это верить, но, ежедневно наблюдая за женой, не может не видеть, что Ма Чин Ну день ото дня угасает, сил у нее остается все меньше и меньше. Огромного напряжения стоит Ко Ауну скрыть от больной, что творится у него на душе, когда ему спокойно сообщают, что она умрет здесь, в больнице, совсем скоро. Разные мысли приходят ему в голову. Он считает, что врачи не разбираются в этой болезни и не умеют ее лечить. «Да и какой им резон бороться за жизнь человека, у которого за душой ничего нет», — думает он. Ко Аун хотел бы забрать Ма Чин Ну домой. Но что он может сделать для нее дома? Здесь, в больнице, хоть какое-то лекарство дают, присмотр есть. А пригласить врача на дом нет никакой возможности: тут нужны деньги, и немалые. Да и некому будет, кроме него, сидеть около больной.
При жене Ко Аун старается держаться спокойно, чтобы она не догадалась о его тревожных мыслях.
— О! Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера. И врач говорит, что нет ничего страшного. Вот справимся со слабостью, и встанешь на ноги, — говорит он бодрым голосом.
А Ма Чин Ну вот уже неделю не может даже сесть на постели. А сесть ей очень хочется. Спина горит, мучит жажда. И говорить она теперь может только шепотом. Чем больше Ко Аун сознает, что никто и ничто ей уже не сможет помочь, что конец совсем близок, тем сильнее мучает его раскаяние. Тринадцать лет он терзал ее. И все тринадцать лет она все ему прощала. Постоянно болела, но покорно уступала всем его требованиям. Была с ним добра, ласкова и никогда не срывалась в ответ на грубость и даже на откровенное издевательство… Она была из тех женщин, которых нелегко вывести из равновесия. Ма Чин Ну не первая его жена. Все женщины до нее, с которыми он пытался наладить совместную жизнь, долго при нем не задерживались. Одних прогонял он сам, другие сбегали от него, не найдя с сожителем общего языка. А эта — ну просто героиня! Промучилась тринадцать лет, но расстаться с ним не захотела. А уж до того ей приходилось несладко! Порой супруг исчезал из дома чуть ли не на полгода. Когда же возвращался, Ма Чин Ну принимала его, словно он ушел утром и к вечеру вернулся. Ни слова упрека, ни слезинки.
Деньги на жизнь Ма Чин Ну давал он не регулярно. Принесет — она не отказывалась, не принесет — она и не спрашивала. Ходила по домам — белье постирать поможет, для кого на базар сходит, где двор подметет, а где белье погладит или посуду перемоет. Ее кормили обедом, а ужинала она на свои, заработанные… И готовила она всегда на двоих, ждала мужа до глубокой ночи. А он явится, поест, да так и не спросит, на какие деньги жена его накормила. Иногда он приходил домой совершенно пьяным. Увидев, что муж шатается, с трудом ноги передвигает, Ма Чин Ну шла ему навстречу, помогала подняться в дом. Пьяный, он нередко хлестал ее по щекам, таскал за волосы, бил ногами. Она молча все это сносила и только, чтобы не так больно было, обхватит, бывало, руками покрепче ноги мучителя своего, не дает ему размахнуться. Ну а в хорошем расположении духа и особенно, когда желание в нем пробуждалось, он подходил, целовал ее лицо, по которому, возможно, еще накануне в ярости гуляла его пьяная рука. За эти тринадцать лет лицо Ма Чин Ну вынесло столько побоев! Теперь оно напоминает сморщенный плод манго, что лежит непроданный в корзине торговца фруктами. Некогда чистое и нежное, в последнее время оно покрылось болезненной желтизной и коричневыми пятнами.
Она скоро умрет. Все так говорят. А может, они ничего не понимают? Может, врачи ошибаются? Почему она должна умереть, прожив на земле всего каких-то сорок лет? Может, кто-то не хочет, чтобы она еще пожила? Но у нее же нет врагов. Разве настолько уж она некрасива, что обезображивает мир своим присутствием в нем? Разве она кому-нибудь в тягость? — мысленно вопрошает Ко Аун. Наоборот, она для всех как подарок! Конечно, она не красавица, но какая женщина на земле сравнится с ней красотою душевной? Все, кто ее знает, не могут не любить ее за сердечную доброту, за отзывчивость и нежность. Ко Аун не хочет верить, что эта чудесная женщина, его жена, скоро уйдет от него навсегда.