— Отец твой совсем распоясался. Думает, на него управы нет. А что, если родители этого парня начнут писать жалобы? Отцу твоему не поздоровится.
У Кан Та искренне желал нашей семье только хорошего.
— Знаешь что, У Кан Та, не вмешивайся ты в это дело, — посоветовал я.
Он ничего не ответил. Больше мы с ним на эту тему не говорили. Вечером я пошел в полицейский участок и добился свидания с Тин Маун Эйем. Вид у него был ужасный: лицо от побоев распухло, под левым глазом кровавый подтек.
За ужином, сидя за столом с родителями, я все-таки решился высказать им все, что думаю:
— Что вы делаете с Тин Маун Эйем? Хватит над ним издеваться. Это все может плохо кончиться.
Отец вытаращил на меня налитые кровью глаза, грохнул кулаком по столу и заорал:
— Кто тебе дал право вмешиваться не в свои дела? Ты еще сопляк, чтобы учить меня. Без тебя знаю, что мне делать.
— Что ты кричишь на меня? Я же дело говорю! Ведь родители Тин Маун Эйя такие же люди, как и вы. Они, по-вашему, молчать будут? Если они начнут жаловаться в разные инстанции, вам не поздоровится. — Я отшвырнул стул и вышел из-за стола. Мое заступничество принесло облегчение Тин Маун Эйю. Его перестали бить. Пошел слух, будто мои и его родители договариваются между собой, чтобы замять это дело. Родственники Тин Маун Эйя, несмотря на унижения и оскорбления, судя по всему, решили не поднимать шума. Жизнь моя в родном доме превратилась в каторгу. Хоть вон беги куда глаза глядят.
Вскоре отца перевели с повышением в Рангун. Он стал начальником какого-то управления. Число прихлебателей и подхалимов увеличилось. Увеличились и возможности побольше ухватить для себя. В этой области у моего отца были большие способности. В Рангуне мать занялась каким-то бизнесом, и круг ее знакомств тоже значительно расширился. К нам заглядывали теперь индийские торговцы, китайские дельцы, крупные и мелкие чиновники государственных учреждений. Сестру мою выдали замуж. У родителей была своя жизнь, у меня своя. Вернее, я как бы со стороны наблюдал за их жизнью. Сам я очень переменился — стал раздражительным, вспыльчивым, хотя у меня не было особых забот. Дома я старался не бывать. В школу и обратно ездил на машине. Перекусив, шел к приятелям и домой возвращался только переночевать. Ни в еде, ни в одежде я не знал отказа, мог делать, что хотел, но счастливым себя не чувствовал. Мне не нравились новые знакомые и друзья матери, не нравилось, как она с ними держалась. Как-то раз, спускаясь в гостиную, я увидел, что молодой клерк сидит с мамой в одном кресле. Я подошел и ударил его по лицу. Мать, представьте себе, вступилась за него.
— Как ты смеешь! — закричала она. — Вечно суешь свой нос не в свои дела.
— Эх ты! Отцу, наверное, не привыкать. Но мне, твоему сыну, стыдно. Не будь ты моей матерью, я и тебя бы побил.
С этими словами я выскочил на улицу. Я бежал к своим приятелям и отводил теперь душу в драках и потасовках. На моем счету было уже несколько приводов в полицию, несколько судебных разбирательств по поводу нанесения телесных повреждений, были дорожные приключения, столкновения с другими машинами.
Теперь я снова в камере предварительного заключения. На этот раз за избиение. У меня есть друг и одноклассник Тхун Мьин У. Он подружился с девушкой по имени Чжо Му Я. Очень красивая, но держится развязно. «Будь с ней осторожен. У нее свое на уме, и она обведет тебя вокруг пальца», — не раз предупреждал я приятеля. Но он не слушал меня и был уверен, что Чжо Му Я искренне любит его. Надо отдать ей должное: язык у нее подвешен был отлично, к тому же и сочинения писала она неплохо. Сбить с толку такого простака, как Тхун Мьин У, ей не составляло особого труда. Сначала они просто гуляли, встречались в зоопарке, в ресторане «Инья», в кафе на берегу Кандочжи. Но вскоре их отношения зашли слишком далеко, и тогда они стали сходиться для свиданий в доме экспедитора, работавшего в конторе его отца. Однажды я отвозил их туда на своей машине. Это была их третья встреча в том доме. На следующий день я узнал, что моего друга задержала полиция. Конечно, его подвела подруга. После свидания они возвращались на автобусе. Было еще не поздно, и Чжо Му Я захотела сходить в пагоду Шведагон. На остановке «Кафе-мороженое» они сошли. И здесь их увидел ее отец, возвращавшийся из города на машине. Он начал допытываться, где они были. Тхун Мьин У решил потихоньку исчезнуть. Отец повез дочь домой и там продолжил расспросы. И тогда Чжо Му Я придумала историю, будто она направлялась к подруге, с которой они договорились пойти в кино. Около нее остановилась машина, в которой был Тхун Мьин У и его товарищи. Они предложили ее подвезти. Она согласилась. Но они обманули ее. Завезли в какой-то дом, и там Тхун Мьин У ее изнасиловал. Я был потом на суде. Чжо Му Я великолепно сыграла до конца этот спектакль — со слезами и заламыванием рук. Ей могли бы позавидовать некоторые известные актрисы. А мой бедный друг говорил правду, и одну только правду. Однако ему никто не верил и не хотел верить. У родителей Чжо Му Я были большие связи и деньги. Кончилось все тем, что мой друг по желанию своей любимой попал в тюрьму. Меня поразила жестокость Чжо Му Я. Чем больше я думал об этой истории, тем больше ненавидел эту противную девицу.