В руке Бориса — удилище. Он медленно раскру- чивает леску, сажает живца на крючок, размахи- вается и закидывает его в реку. — Ловись, рыбка! — Завтра выходим,— сказал Кочубей.— А вы, ре- бята, оставайтесь в Киеве, хозяйничайте, держите связь. — Надо установить новые явки и переменить па- роль,— заметрш Борис и подсек леску. Толстоспин- ный лещ взлетел в воздух и плюхнулся на песок. — Жертва конспирации,— усмехнулся Кочубей, чертя на песке хворостршкой затейливые узоры.— Квартиры Малышевой и Омшанской держатся хоро- шо. Их, по-моему, можно оставить. Запасные явки на Воздухофлотском мосту и на Житном базаре. — Пусть будет так,— согласился Демьяненко.— А как насчет пароля? — Может, такой: «Где достать жареного леща?» — улыбнулся Кочубей. — Поймай и съешь,— состррш Загорный. — Вот и пароль! Друзья рассмеялись. На следующее утро двумя группами из Киева вышли двадцать шесть подпольщиков. Среди них — Николай Шешеня, старик Бойко, Сергей Билецкий, Виктор Левченко, Петр Сорокин, Алексей Кучеренко, Григорий Кочубей. Рядом с Григорием шла Тамара Струц. Подпольщики уносили с собой типографию. Она еще пригодится в лесу. Перейдя на левый берег, Тамара немного отстала от всех. — Тома!—окликнул ее Кочубей.— Что там? — Прощаюсь с Киевом,— грустно ответила она.— Может быть, в последний раз гляжу на него... Утро бросало на кручу, покрытую молодой зе- ленью, золотистые лучи. Он был прекрасен, истекаю- щий кровью, гордый, непокоренный Кршв! — Нет, мы вернемся, Тома. В Киеве начнется новая жизнь. Она будет прекрасна. ...Тамара Струц возвратилась в освобожденный Киев одна. Кочубей погиб в бою под селом Кобыщею 25 июля 1943 года.
Глава восьмая НАВСТРЕЧУ ОСВОБОДИТЕЛЯМ 1. Ночной лес замер. Сквозь густые ветви не проби- вается свет звезд. Сергей Ананичев волнуется. В нескольких шагах от него пробирается Шешеня. Сумеет ли Николай неслышно, чтобы и травинка не шелохнулась, мино- вать полицейский заслон? Им только бы добраться до Труханова острова. Там они наденут элегантные весенние костюмы, в руку возьмут тросточку, в зу- бы— ароматную папиросу, в карманы — документы за подписью генерального комиссара, на рукав — по- вязку, разрешающую находиться во всех зонах Киева. Поглядеть на них — настоящие фашистские молодчики. ...Опасная дорога позади. Нарядно одетый Ше- шеня фланирует по Воздухофлотскому мосту. Он до- жидается Демьяненко — секретаря подпольной парт- организации. Им надо договориться о дальнейших действиях. Правда, их осталось сейчас немного, всего две группы: Бориса Загорного — в Киеве и Толи Ла- зебного — на 49-м километре Житомирского шоссе. Нужны данные о графике движения воинских эше- лонов, дислокации войск киевского гарнизона, распо- ложении огневых точек, о стоянках военных кораб- лей на Днепре. Эти сведения запросила Москва. Михаил Демьяненко ведет под руку Марию Ом- шанскую. У красавицы Маши в руке свежий букет черемухи. — Привет, господа! — встречает Шешеня друзей. Веселая компания расположилась на скамейке по- среди бульвара Шевченко. Вокруг как будто ничего подозрительного. Можно разговаривать. 141
Шешеня кратко объясняет задание. Демьяненко тоже не любит тратить лишних слов. — Место, день, время предстоящей встречи? — спрашивает он. — Через неделю. Около кассы причала. Возмож- но, приду не я, а кто-либо другой. Запомни пароль: «Цветок распустился. Будет роза». Ты ответишь: «Белая или желтая?» Тебе скажут: «Красная». Как будто все? Прости меня, Маша, ведь самого главного я тебе не сказал. Тебе подарок — майский, празднич- ный. Из штаба партизанского движения передали: Георгий, твой муж, живой, воюет на фронте. Подпольщики из группы Бориса Загорного нала- живали связь с охраной заводов, узнавали, какую продукцию там изготавливают для фронта, высмат- ривали, где фрицы устанавливают зенитки и артил- лерийские батареи. Незаменимую помощь в сборе разведывательной информации оказала Леониду Светличному босоно- гая команда мальчишек Труханова острова. Целые дни они проводили на реке, а по вечерам встречались со Светличным. — Ну, докладывайте, орлы, что видели? — спра- шивает Леонид и только успевает запоминать. — Я насчитал десять кораблей, с пушками. — И зенитные орудия на них есть. — А я зенитки на крыше ГРЭС видел... Штук десять. — На берегу, около завода, немцы окопы роют. — На мосту пулеметы и зенитки... Сколько сол- дат? Двадцать девять человек насчитал. — А что на Жуковом острове делается! — вос- кликнул один курносый разведчик и принялся до- кладывать... 27 мая, в 2 часа дня, как и условились с Шешеней, Демьяненко явился на набережную. В кармане у него лежал план оборонительных сооружений Киева, а также ряд важных сообщений, в том числе и такое: 30 мая из Киева отправляются на Харьков три эше- лона с оружием. Михаил Демьяненко вертелся около кассы прича- 142
ла, где работала Маша Омшанская, до самого вечера, но ни Шешеня, никто другой из отряда не явился. Не пришел связной и на следующий день. Больше ждать было нельзя. Утром на станции Дарница к нежинскому поезду подошел высокий мужчина. От его брезентового плаща пахло свежей рыбой. На голове соломенная шляпа, в руках — сумка. — Друже, подЕези! — попросил он полицая, сто- явшего у последнего вагона.— Вот наловил немного рыбы... Жена, видишь ли, померла. А дома четверо детишек, один другого меньше... Подвези, сделай одолжение. Голодные дома сидят... Я и с тобой поде- люсь,— и сунул полицаю двух больших лещей. — Садись уже, садись,— буркнул тот. Рыбак, в котором и родная мать не узнала бы Светличного, юркнул в вагон, забрался на третью полку и сразу же заснул. На станции Бобровица он сошел. Теперь предстояло самое трудное: добраться до сторожки лесничего. Дорогу ему описали подробно, но все же местность незнакомая. Он миновал село, пересек полянку, заметил старинный дуб, который сразу узнал по описанию. От него надо свернуть на тропинку, что ведет к озеру. Вот и озеро. Леонид сбросил плащ, присел на бе- регу, освежил лицо прохладной водой. Солнце припе- кало... Вдруг до него донеслось лошадиное ржание. Светличный бросился в кусты. К озеру подъехали трое конных полицаев. Они напоили лошадей и дви- нулись дальше. — Пронесло! — облегченно вздохнул Светличный и осторожно выбрался из кустов. Судя по всему, до сторожки лесничего оставалось не более двух кило- метров. — Дойду! —успокаивал себя Леонид. И он приба- вил шагу. — Стой! В спину ударила автоматная очередь. Леони;', упал на землю. По голове что-то потекло... Понял: ранен. Странно, но он не почувствовал боли. 143
Пришел Светличный в себя от того, что кто-то тормошил его. — Дяденька, кто вы? Он увидел над собой нежное девичье лицо. — Не закрывайте глаз... Сейчас отец придет, слы- шите, дяденька,— шептала девушка, вытирая мок- рым платком кровь, заливавшую ему глаза. Скрипнула дверь. — Кто это у нас, Оля? — Папа, сюда! Над Светличным склонилось бородатое лицо. Из- под косматых черных бровей смотрели молодые се- рые глаза. — Папа, они в лесу лежали. Я притащила в дом... Тяжелые они очень,— звенел девичий голосок. «Борода. Черные косматые брови... Да это же Иван!»—промелькнуло в голове, и Леонид, собрав- шись с силами, прошептал: — Вы Иван?.. Лесничий? — Иван,— сказал бородач. — Цветок распустился... Будет роза. — Белая или желтая? — Красная,— шевельнул губами раненый и по- чувствовал, что голову сжали железные тиски. Задыхаясь от боли и слабости, Леонид начал пе- редавать лесничему сведения. Он часто останавли- вался, потом снова продолжал, пока не умолк совсем... Тем временем из леса в Киев пробирался Шешеня. Два дня пришлось ему отлеживаться в лесу, так как он чуть не попал в расположение немецкой воинской части. Из-за его невольного опоздания погиб отваж- ный подпольщик Леонид Светличный. Шешеня принес подпольщикам большую пачку листовок, напечатанных в кочубеевской типографии, которая отметила свое третье рождение — в парти- занском шалаше. Он сказал Михаилу Демьяненко: — По всему видно, гитлеровцы готовятся к круп- ной операции. На восток днем и ночью движутся эшелоны с танками, орудиями, солдатами. Надо уси- лить наблюдение. Точные разведывательные данные помогут нашей армии скорее освободить Киев. 144