– Прошу прощения за то, что медовый месяц не состоится, – небрежно сказал он. – Но вряд ли мне стоит дожидаться полиции.
Он повернулся к окну и, прежде чем кто-либо в комнате успел пошевелиться, выбил стекло ногой. Дик поставил колено на подоконник и уже высунул наружу плечи и голову.
И тут Нэн вскрикнула:
– Нет, Дик, нет! Не оставляй меня! Я верю тебе! Я знаю, что все это неправда!
Она соскочила с кровати и бросилась за объектом своих грез. Пытаясь удержать, она схватила его за ногу. Дик старался сбросить ее, но она яростно сжимала его ногу в объятиях. Она стояла на коленях и от толчка упала на спину. Дик потерял равновесие. Его колено соскользнуло с подоконника, туловище поползло вниз. Оголенная шея пришлась как раз на острые обломки стекла, оставшиеся внизу оконного переплета.
Четыре дня спустя машина Джонни остановилась около тюрьмы. Он вылез сам и помог выйти девушкам.
– Я боюсь, – всхлипнула Нэн.
– Не бойся, – машинально подбодрил ее Джонни.
Нэн была такая маленькая и беззащитная, но выглядела уже лучше. Джонни и Копленд смогли на время уберечь ее от представителей закона. Но впереди ее ожидали тяжелые испытания: следствие, подозрения в непредумышленном убийстве, только потом она будет окончательно свободна. Дик Барти был мертв, с ним было покончено. Джонни и Копленд отвезли Нэн домой и отдали ее в надежные руки Барбары Симс. Мать Джонни постаралась вселить в Нэн хоть немного мужества, помогла ей, до некоторой степени привела ее в чувство.
Сейчас Нэн предстояло новое испытание. Джонни помог ей дойти до ворот. Дороти шла сама. Именно Дороти задержалась на два дня в Хестии и приняла на себя все расспросы полиции.
Их встретил отец Кляйн.
– Он ждет вас, моя дорогая. Как же долго он ждал этого момента.
Макколи чувствовал себя гораздо лучше. Разрешение мучившей его проблемы способствовало тому, что он быстро пошел на поправку. В скором времени его должны были освободить из тюрьмы под честное слово.
– Мы не будем входить, – сказал Джонни. – Ты пойдешь одна, Нэн.
– Нет, Джонни, нет, Дотти, прошу вас. Пойдемте со мной! – Нэн дрожала.
– Он хочет видеть вас всех, – уточнил священник.
Хрупкий маленький человек ожидал их в комнате священника. Его седая голова клонилась на грудь.
– Я немного волнуюсь. Это действительно она? – спросил Макколи.
Лицо Нэн дрогнуло.
– Не бойтесь, – сказала она. – Отец?
– Вот ваша дочь, сэр. А это ее кузина Дороти, – громко и отчетливо проговорил Джонни. Он старался говорить бодро и сердечно. Кто-то ведь должен был поддержать остальных.
– Спасибо вам за все, что вы сделали. – Пронизывающий взгляд карих глаз Макколи был полон благодарности.
– Скажите «спасибо» Дороти.
– Я очень благодарен вам, Дороти.
– Очень рада наконец познакомиться с вами, дядя Клинтон, – твердо и ласково произнесла Дороти.
Клинтон Макколи задумчиво посмотрел на нее.
– Конечно, ты – дочь Эсси Макколи и Гордона О'Хары.
На лице Нэн вновь появились краски.
– А я – Полли Макколи, – робко сказала она.
Он в первый раз посмотрел на нее.
– Моя бедная, бедная Полли Макколи. Моя маленькая дорогая детка. – Казалось, сердце готово было выскочить из его хрупкой груди. – Как же много ты пережила за это время!
Нэн стояла очень тихо. Все в комнате тоже молчали. Наконец она проговорила:
– Это вы так страдали. Расскажите мне обо всем, – она села рядом с Клинтоном Макколи и протянула ему руки. – Как мне называть вас? Отец? Папа? Теперь я буду заботиться о вас, а вы обо мне.
Она сказала именно то, что следовало сказать. Макколи заплакал от счастья. Джонни взял Дороти за руку, и они выскользнули из комнаты на открытый воздух. Они стояли, опершись о низкие перила, и тайком друг от друга смахивали слезы. Вздохнув, Дороти сказала:
– Я рада, что я – мисс О'Хара-Паджетт. Я боялась, мне придется…
– Нанять опытного сыщика? – перебил ее Джонни. Он посмотрел на летевшую над головой чайку. Она была свободна как ветер.
Дороти ничего не ответила.
– Дот, ты знаешь, какого цвета лепестки калифорнийской сирени?
– Я… – вопрос застал ее врасплох. – Голубого.
Джонни оперся о перила и вдруг почувствовал, как прекрасен и спокоен окружающий их мир. Дороти беспокойно зашевелилась.
– Надеюсь, у них все наладится? – взволнованно спросила она.
– Конечно. Теперь все будет хорошо.
– Нет, Джонни, не будет. Он – человек не от мира сего. А Нэн, наверное, собирается полностью посвятить себя ему, но она крайне непрактична. Кто-то должен будет смотреть за ними.
– Только не я, – сказал Джонни.
– Не ты? – Дороти удивилась.