День за днем сидела я у его кровати, пока не угасла его жизнь. Он умер счастливым.
Во мне все погасло. Казалось, все произошло во сне. Только последнее слово Рауля осталось у меня в памяти… Это слово было «Диана». Этот предсмертный шепот бледных губ дышал бесконечным счастьем.
Годы и события проходили, не задевая того уголка моей души, где все это было похоронено. Лишь однажды приподнялась скрывавшая его завеса…
Легкая дрожь пробежала по ее телу.
— После гибели нашей родины, мы потеряли все. Я стала компаньонкой одной шведской графини, приятельницы моей матери. Большую часть года проводили мы в Париже. На одном вечере я познакомилась со шведским инженером. Он показался мне не похожим на других мужчин. Казалось, что в нем сочетались все физические и духовные преимущества… Мы полюбили друг друга… Я была счастлива…
Легкая улыбка прошла по ее губам Она чувствовала непривычное облегчение. Эта добровольная исповедь придавала ей мужество. Потом ее лицо снова омрачилось. Голос стал монотонным.
— Один лазаретный врач незаметно для нас стал свидетелем смертного часа Рауля. В один прекрасный день он появился в Париже, узнал меня и стал мне надоедать своей настойчивостью. Это не укрылось от моего жениха, который потребовал у него объяснений. Он указал на меня. Я рассказала обо всем случившемся. Мой жених застрелил его на дуэли… А я… на следующий день получила обратно его кольцо… Без единого слова…
Она опустила голову и сомкнула веки. Воспоминание о тех событиях и теперь еще вызывали в ней дрожь.
— Я была смертельно унижена. Я не понимала, как буду жить…
Сотни раз желала я тогда смерти. Любовь сменилась ненавистью. Я ненавидела так сильно, как только может ненавидеть женщина… Ты знаешь, что было потом. Я стала певицей. Я думала забыться в вихре жизни, но скоро разочаровалась еще горше.
Я решила жить исключительно искусством и посвятила ему все мое существование…
Тогда явился ты… Ты был благороден, был добр ко мне. Ты выказывал предо мною удивление, почтительность, доверие. Ты был готов связать свою судьбу, свою жизнь с моею, дать свое имя женщине, которую едва знал…
Лорд Мейтланд слушал с неподвижным лицом.
Настала мучительная пауза.
Лорд Гораций стиснул зубы. Противоречивые чувства охватили его. Безудержная откровенность Дианы казалась ему благотворной, но другой инстинкт боролся против этого чувства. Что-то, чуждое его существу, всплывало в нем, заставляя собрать все свое мужество, подавить любовь и сострадание, отвернуться от жены.
Диана, казалось, угадала его мысли.
— Гораций! Гораций! — крикнула она полузадушенным голосом. В ее лице не было ни кровинки.
Лорд услышал этот испуганный голос. Бросившись к ней, он дрожащими руками зажал ей рот, закрыл неподвижно раскрытые глаза. Его ресницы увлажнились.
Она почувствовала его движение, прикосновение его пальцев к своим глазам, прикосновение, полное любви и сострадания.
Она обвила руками шею мужа.
— Ты любишь меня, веришь мне?
Лорд Гораций схватил ее руки.
— Дай мне время… Ты воскресила призраки прошлого… Нужно время, чтобы снова вернуть их в небытие…
— Ты не спрашиваешь об его имени, Гораций?
— К чему имя? Пусть оно будет погребено, Диана.
— Я должна его тебе назвать, чтобы ты все понял… Это был… Эрик Трувор…
— Лорд Мейтланд желает говорить с вашей светлостью, — доложил лакей, и сейчас же после этого лорд Гораций вошел в кабинет английского премьер-министра. Положение было серьезно. Два часа назад в Лондоне получилось официальное сообщение о сражении в Сиднее. Английское правительство еще скрывало его, но слухи уже носились по улицам английской метрополии. Рассказывали о неслыханном унижении, которому подвергся английский флаг со стороны американских вооруженных сил.
Несмотря на устав почтового ведомства, в Лондоне были дюжины тайных приемников для радиотелеграмм всего мира. Они помещались на письменных столах и получали радио из Австралии и Южной Африки так же легко, как из Шотландии или Франции.
Лорд Мейтланд протянул министру газету, которую Глоссин прислал леди Диане.
— Весть хорошая, если она правдива. Мы этого еще не знаем. Уже тридцать шесть часов я жду сообщения полковника Троттера, которому военное министерство поручило это предприятие.