— Нет… никто ни о чем не спрашивал… — она обхватила его ступнями, — но люди чешут языки. Про неприятности в «Келхаун пропетис». Про то, как фирма теряет деньги, а мы пытаемся скрыть некоторые вещи, потому что не хотим, чтобы о них узнали. В таком вот духе.
Тайсон с трудом подавил улыбку. Он бы сейчас расцеловал Уоррена, если бы тот был здесь. Когда муж Фенси начал набивать свои карманы деньгами Келхауна, Тайсону представился случай, о котором он мечтал с подросткового возраста: возможность подмять под себя Келхауна.
Погруженный в собственные мысли, Тайсон как зачарованный смотрел на красу и гордость Эвы — ее большие круглые груди с темными сосками размером с блюдце. Он и не заметил, когда она распахнула драпированный верх платья, продемонстрировав ему, что, кроме этого платья и чулок цвета слоновой кости, на ней больше ничего не надето.
— М-м, — простонал он, держась за ее лодыжки, и придвинулся ближе, — какая красота!
С Эвой надо поосторожнее. Однажды он попробовал быть грубым, и с ней случилась истерика. Это было неприятное зрелище.
Она протянула к нему руки.
Оставив этот жест без ответа, он нагнулся к ее грудям и взвесил в ладонях их щедрую плоть. Слава Богу, хирург позаботился об эффекте тяжести.
Эва шутливо шлепнула Лароуза по рукам.
— Не трогай, шалунишка! Ты слишком торопишься. «Да, тороплюсь, — подумал Тайсон. — Но не по той причине, о которой ты думаешь».
— Я же говорила: ты не захочешь целоваться со мной, когда от меня пахнет алкоголем. — Она выпятила губы, и он увидел паутинку морщин вокруг ее рта. — Так и есть. Что ж, придется тебя перевоспитать.
Она макнула пальцы в рюмку и смочила коньяком свои соски.
— Мы оба знаем, что есть вещи, от которых ты ни за что не удержишься. — Она хотела положить руку себе между ног, но он ее остановил. — Отпусти мою руку!
Ладно, пусть будет, как она хочет!
— Если ты это сделаешь, то захочешь, чтобы я тебя остановил. Я о тебе же забочусь, милая.
Пока она думала над его словами, Тайсон подался вперед и прикусил ее сосок. Она захихикала тонким голоском и замахала руками, как будто хотела его отогнать. Однако, размахивая руками, она одновременно выпутывалась из платья и наконец, полностью раздевшись, легла спиной на стол.
Близость с Эвой начинала тяготить Тайсона, с каждым разом вызывая все большую скуку. Однако он свел вместе ее груди и начал их разминать, воображая, что Эва — это незнакомка, с которой он только что повстречался на вечеринке. Совсем молоденькая девочка, которой нет и двадцати, с острыми розовыми сосками. Вокруг нее увивались все приглашенные мужчины, но она нашла способ остаться наедине с Тайсоном и привела его сюда, в дом ее родителей. Он был здесь впервые. Она торопится — вот-вот вернутся ее родители, — но вся изнывает от страсти к нему, наполняется влагой и корчится: еще ни с одним мужчиной ей не было так хорошо.
— Мне больно!
— Доверься мне, милая, — проговорил Тайсон, обливаясь потом. Скоро она привыкнет и каждый раз будет молить о том, чтобы он сделал ей больно. — У тебя такая красивая грудь! — Расставив ноги, он зажал между ними ее бедра и порвал платье по плечевым швам. Надо учить молодых уважению к старшим!
— Мое платье? — Она хлестнула его по лицу. — Ты испортил мое любимое платье!
— Я куплю тебе новое.
Тайсон принялся посасывать ее соски. Просунув руки под мягкие ягодицы, он сомкнул пальцы на нежной ложбинке.
— Что с тобой? Прекрати! Прекрати немедленно, Тайсон Лароуз!
— Делай, что я тебе говорю… — Он ущипнул Эву и еще больше возбудился от ее крика. — Слушайся меня, милая, и мы с тобой поладим.
Неожиданно она рванулась назад и ударила его по губам. Он ощутил вкус крови.
Тайсон разодрал ее платье дальше и отшвырнул его в сторону. Она осталась в одних чулках — так ему больше нравилось — и, привстав со стола, ткнула свою грудь ему в лицо.
Тайсон схватил Эву за волосы и укусил в губы. Она взвыла и укусила его в ответ. Не отрываясь от ее губ, он сумел высвободить руку и расстегнуть брюки. Потом он отпустил женщину — всего на секунду, — чтобы сесть в кресло.
Один рывок — и она у него на коленях.
В то же мгновение он вошел в нее и яростно задвигал бедрами. Она кричала, впившись в его плечи.
— В первый раз всегда кричат, — проговорил он задыхаясь.
Она влепила ему вторую затрещину. Он смутно почувствовал, что удар пришелся по уху.
— Ты за это заплатишь! — истерически выкрикнула Эва. — Я накажу тебя. Ты будешь моим вечным должником, и я возьму с тебя долг.