Зазвонил мобильный, который я забыла оставить дома. На мгновение решив, что это может быть Костя, я посмотрела на экран смартфона, но увидела до жжения в груди надоевшую надпись «неизвестно».
К черту его и его телефонные звонки. Я заслужила это мгновение — побыть наедине с самой собой. Потому отключила телефон и засунула его поглубже в карман, после чего пригубила из бутылки, поморщившись. Ну и гадость эта ваша водка. Но по телу растекалось приятное тепло, ноги становились ватными, а картинка в глазах забавно расплывалась. Только настроение опускалось все ниже и ниже от посещающих голову мыслей.
Через какое-то время я прибыла на назначенное место, жадно влила в себя остатки водки и покачнулась, когда отбрасывала в сторону пустую бутыль. Возможно, надо было взять еще.
В какой-то момент, сидя на ограждении моста, я поняла, что почти перестала осознавать себя. Мысли были настолько не ясными, что я сама себе поражалась. Даже на мгновение позабыла, зачем явилась в это место, испещренное высокими домами, которые устремились ввысь, будто стараясь коснуться облаков.
Я раскачивалась из стороны в сторону, едва удерживаясь от того, чтобы не разжать пальцы, и напевала какую-то песню. Теперь я знала, что мне не страшно. Было уже все равно, что случится дальше, и к чему может привести моя выходка. Я сделала глубокий вдох и зажмурилась, после чего ощутила свободу. Кажется, я научилась летать.
***
— Доброе утро, — едва слышно прозвучало сквозь темноту. — Просыпайся, маленькая дрянь.
Голос был зол. Стоило мне понять, что я просыпаюсь, как голова жутко заболела. Здравствуй, похмелье.
С трудом разомкнув веки, я огляделась, но вокруг все еще было темно. Виднелась лишь тонкая полоска блеклого света в районе пола. Наверняка там находилась дверь.
— Где я? — простонала я и попыталась двинуться, после чего поняла, что не могу сделать этого. Руки крепко были связаны за спиной толстой веревкой, от чего запястья ныли. С ногами сделано то же самое. Сама же я сидела на деревянном стуле, свесив голову на грудь.
— И ты еще спрашиваешь, где? Явно не у себя дома. После того, что ты пыталась учудить, я не мог оставить тебя в одиночестве, моя любовь. — Он положил свою горячую ладонь на мою щеку и нежно провел по коже. Я сощурилась и попыталась отстраниться, после чего сумасшедший больно впился пальцами в подбородок и развернул меня к себе. — Открой глаза. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.
Скулы свело, было и правда больно. Я разомкнула веки, стараясь вложить в свой взгляд всю ненависть, что бурлила во мне. Если бы могла, испепелила бы маньяка… Передо мной, как я и ожидала, оказалась все та же отвратительная маска, в которой я увидела мужчину в первый раз. Из-за того, что было темно, даже сквозь прорези я не смогла разглядеть глаз. Мне было интересно, какие они. Каков взгляд человека, что творит такие вещи?
— Ты нарушила еще одно мое правило, милая, пытаясь сбежать от меня самым гнусным способом. А я ведь наглядно показал тебе, что не бросаю слов на ветер, — его голос был с хрипотцой, что присуща человеку курящему, да только запаха табака я совсем не ощущала. Голос низкий, тихий. Мужчине даже не надо повышать тон, чтобы напугать. Одно его присутствие давило на психику.
Я хотела сказать ему, что не пыталась причинить себе вред, что он ошибся, но страх поглотил меня. Не выходило произнести и слово, будто в горле встал ком.
Честно, несмотря на свой опрометчивый поступок, каковым он, по сути, и являлся, в душе еще жила маленькая искорка надежды. Скорее чертовски крошечная. Но на что я надеялась? Явно не на спасение, ведь если еще совсем недавно маньяк находился на расстоянии, то теперь он стоит напротив меня, да так близко, что я ощущаю его дыхание, а его пальцы причиняют мне боль.
— И так как ты вновь ослушалась, — продолжил он, — я сделал то, что обещал тебе.
Мое тело прошиб озноб после его слов, душа будто бы ушла в пятки. Я ощутила, как покрываюсь холодным потом, а внутри все меркнет. И та самая искорка медленно угасает.
— Нет, — тихо произнесла я трясущимися губами.
— О да, дорогая. О да.
— Мама…
Его пальцы отпустили мое лицо. Я все еще чувствовала остаточную боль, когда он отошел от меня и оперся спиной на стену. Теперь другой луч света частично освещал маньяка. Его широкие плечи, скрещенные руки на груди…