— Что с ней? Она мертва?
— Не уверен, но ничего не мешает мне завершить начатое. — Я непонимающе уставилась на сумасшедшего, чувствуя, как по щекам катятся горошины слез. — Не понимаешь? Ей повезло — шею она не сломала. Но кто знает, что может случиться с ней там, на больничной койке…
— Как… Что вы сделали?
— Всего лишь помог спуститься по лестнице, моя любовь.
— Зачем вы делаете это?! Что я сделала вам?! Почему вы разрушаете мою жизнь и причиняете боль дорогим мне людям?! — закричала я так громко, насколько хватило воздуха в легких.
— У меня есть свои счеты. Можешь называть это вендеттой, дорогая. А теперь, давай сделаем несколько шагов назад. — Он вернулся ко мне, опустился на корточки и коснулся моих волос, убирая прядь за ухо. — Как я просил тебя называть меня?
— Я не хочу этого говорить, — призналась, но добавила при этом нотку ярости в голос. Слезы обжигали кожу на щеках, попадали на губы, из-за чего я ощущала их соленый вкус.
— У тебя есть выбор. Он всегда был. Ты знаешь, что случится, если…
— Хозяин. Выпросили называть вас хозяином.
— Отлично. Я рад, что ты услышала меня. Я желаю, чтобы каждый раз, как я появлялся рядом или просто говорил с тобой, ты обращалась ко мне так.
— Что еще вы хотите от меня? — Я проглотила стоящую в горле горечь, стараясь не думать о том, что психопат уже убил моего парня, потому может завершить начатое с мамой. Благо она сейчас жива. Я надеюсь, она более-менее в порядке, и что в больнице смогут защитить ее.
— Ох, — выдохнул мужчина, — я многого хочу. Также я искренне желаю открыть тебе глаза. Рассказать правду о том, кем являлся твой любимый папочка, которому ты подражала.
— Мой отец… А он тут при чем?
— Милая, он при всем. Скажи ему спасибо за то, что сейчас находишься рядом со мной.
— Так вы один из тех, кого он посадил за решетку? Это такая месть? Или он засадил кого-то из ваших близких, и вы затаили злобу? А теперь, когда отца нет, решили отыграться на мне? — включился мой мозг-детектива. Хотя, наверное, стоило просто молча слушать.
— О, нет, тут ты ошибаешься. Твой отец никогда не был тем, за кого ты его принимаешь. Жаль, что он сдох всего лишь от рака, а не я сам лично его убил. Что ж, — выдохнул псих, поднимаясь, — я и так слишком много рассказал тебе для начала. Будет не интересно, если ты узнаешь все и сразу.
Я попыталась двинуть руками, связанными за спиной, и веревка еще сильнее впилась в кожу, из-за чего я поморщилась от боли. Кисти уже успели затечь.
— Не удобно? Я развяжу тебя, если будешь послушной девочкой. Но ты должна доказать мне свою преданность.
Преданность? О какой, к черту, преданности он говорит?
— Ведь у нас так много дел впереди, — закончил он и скрылся за дверью. Причем так быстро, что я даже не успела ничего за ней рассмотреть. Помещение погрузилось в кромешную тьму. Я опустила голову подбородком на грудь и заплакала.
Мама… Мне так жаль. Так жаль…
Глава 8
Я не знаю, сколько прошло часов с тех пор, как маньяк оставил меня одну. Также, была не в курсе, сколько сейчас времени. Но это волновало мало. В голове кружили удушающие мысли, из-за которых я попросту не переставала плакать.
Все, что сейчас происходит — лишь моя вина. Если бы я была осторожнее, если хотя бы ненадолго уняла жажду заполучить новую должность, не уступив своим амбициям, ничего не случилось бы. Моя мама прикована в постели, а я ни то что ее навестить не могу — даже не знаю, в сознании ли она.
Я искренне ненавидела мужчину, что притащил меня сюда. Я ведь и правда могла погибнуть. Но он не дал мне сделать этого, а теперь считает, что я несостоявшаяся самоубийца.
Я думала о том, как он нашел меня там, на мосту, как не дал упасть вниз, когда мое изрядное напившееся тело наклонилось вперед. Он следил за мной все время. Он знал, как я выглядела, находясь дома, полностью загнанная в угол. Видел мои эмоции, читал их. Предсказывал действия и мысли…
Это все выглядит слишком нереально. Будто мистика какая-то. Но если включить здравый смысл, коего во мне осталось мало, можно сразу догадаться, если достаточно изучить субъект, то не составит труда узнать о нем такие вещи, которые обычному человеку могут показаться сверхъественными, предугадывать дальнейший шаг, а также понять по жестикуляции и мимике мысли.