— У нее точно есть талант лазить по деревьям.
Миссис Мона нахмурилась при безразличном ответе Билла.
— Билл Реммер! Вы знали о ее лазании по деревьям и принимаете это? Как, черт возьми, вы воспитываете своего ребенка?
— Как видите, она становится сильной и здоровой.
— Вы растите эту девушку, как дикое животное! О Боже.
Миссис Мона повысила голос и подняла шум, в то время как Билл оглушительно шмыгнул в окно. Лейла села на тонкую ветку и наблюдала за маленькими птичками, играющими в зарослях.
После нескольких месяцев наблюдения за девочкой, он понял, что эта малолетка оказалась любознательным ребенком, который хотел больше узнать о мире. Цветы и травы, птицы и насекомые. Все, что попадалось ей на глаза, поражало и пробуждало ее интерес. Однажды ночью, когда Лейла не возвращалась к обеду, Билл ушел глубоко в лес и нашел ту, сидящую у реки и смотрящую на стаю водоплавающих птиц. Она была так сосредоточена, что даже не могла слышать, как Билл снова и снова зовет ее по имени.
Выплюнув еще пару жестких лекций, миссис Мона вернулась домой. Билл медленно прошел в заднюю часть своей каюты.
— Дядя!
Лейла радостно помахала ему рукой.
Девочка, которая спустилась с дерева так же быстро, как и забралась на него, поспешно бросилась к Биллу. Тускло-серое цельное платье, которое было на Лейле, было с короткими рукавами и рваным. Для встречи с герцогом, этот наряд был не подходящим.
— Собирайся и выходи,- импульсивно сказал Билл, когда они подошли к задней двери хижины.
— Ах. Дядя?
— Мы идем в центр за одеждой, чтобы тебе не пришлось выглядеть такой озадаченной.
Билл неловко закашлялся и почесал себе шею.
— Герцог Герхард скоро будет здесь, так что было бы немного странно приветствовать его с твоим состоянием прямо сейчас.
— Под герцогом вы имеете в виду владельца этой земли, верно?
— Да. Так как сейчас перерыв, он вернется.
— Перерыв? Герцог ходит в школу?
Лейла нахмурилась, склонив голову. Билл ухмыльнулся и погладил растрепанные волосы ребенка.
— Герцогу всего 18 лет, поэтому у него нет выбора, кроме как ходить в школу.
— Что!? Восемнадцать лет? Герцогу?
Смех Билла стал громче при виде ошеломленного лица ребенка. Ее пушистые волосы, которых Билл коснулся своими грубыми кончиками пальцев, были мягкими, как хлопок.
~~~~
Поезд из столицы зашел на перрон на станции Карлсбар.
Ожидающие слуги подошли к частной секции вокзала. К тому времени, как они выстроились в прямой позе, на платформу спустился высокий худой мальчик.
— Приветствую, господин.
Начав с вежливого приветствия дворецкого Хессена, все остальные слуги вскоре склонили головы к мальчику. Прямо и изящно Матиас ответил на их приветствия легким, но безмолвным салютом. Его розовые губы скривились в улыбке, которая не была ни чрезмерной, ни недостаточной.
Лишь когда Матиас сделал несколько шагов, слуги Герхардта двинулись с места. Зрители быстро попятились и открыли дорогу молодому мастеру.
Матиас ухмыльнулся, обнаружив, что перед вокзалом его поджидает экипаж.
— Ах... Да, хозяин. Мадам Норма не доверяет машинам.
— Я знаю. Для бабушки автомобили - просто кусок железа, невыносимо пошлый и опасный.
— Мои извенения. В следующий раз…
— Нет. «Классика» - это неплохо. Иногда.
Матиас спокойно сел в карету. Его движения были медленными. Карета постепенно набирала скорость, проезжая по площадям и оживленным торговым улицам. Отдельный вагон, загруженный багажом Матиаса, следовал за экипажем, на котором вдалеке выгравирован золотой герб.
Глава вторая: Прекрасный истребитель птиц
Матиас, сидевший в задней части кареты, смотрел в окно, пока его дворецкий Хессен докладывал о нерешенных проблемах семьи. Матиас отвечал на слова Хессена кратким ответом или кивком.
Директора отвечали за компанию, а мать и бабушка Матиаса отвечали за семейные дела, но право принимать окончательное решение оставалось за герцогом Герхардтом. И Матиас находится в этом положении с двенадцати лет.
К тому времени, когда молодой господин выехал на Платанскую дорогу к территории Герхардта, доклад Хессена был закончен.
Матиас смотрел на знакомый пейзаж, склонив голову под углом. Высокие деревья по обеим сторонам проезжей части были изогнуты, словно они держались за руки. Разрозненные солнечные лучи, скользящие сквозь колышущиеся листья, украшали тропу прекрасным узором.
Пройдя дорогу на территории поместья, его глазам открылся белый особняк с темно-синей крышей. У входной двери мать и бабушка вышли поздороваться с главой семьи. Пока Матиас поправлял свой и без того прямую галстук, дверь кареты открылась.