— Наверное, мое появление нежелательно...
— Бьянка, — единственное, что он смог произнести, перебив ненужный поток слов девушки.
— Прости, что ушла тогда, — девушка застыла на тротуаре, словно статуя, не зная, что еще сказать. Кажется, вся заготовленная ею речь вылетела из головы.
— Прости, что не удержал, — прошептал Чак.
Он обнял ее так, как обнимают самое драгоценное, что есть в жизни: крепко-крепко, но очень бережно. Позже, уже сидя в кафе, они поговорили обо всем. О том, как Чак думал, что Бьянка никогда не захочет быть с ним из-за его многочисленных похождений, даже не догадываясь, что он мог измениться. О том, что сначала он относился к ней как к самой лучшей его победе на любовном фронте, и как изменилось его отношение к ней за столь короткий период времени. О том, как он боялся ее спугнуть своим напором после того, как она отшила его на первых свиданиях. И о том, как он посмотрел на Бьянку и на свою собственную жизнь другими глазами после той чудесной ночи любви без физической близости, но полной душевного тепла. Они говорили также о том, что у нее никогда не было настоящего мужчины, того самого, того первого. И как она боялась этого. И как она не хотела спешить, не хотела быть просто очередной любовницей Чака Макгрефина. А когда она уже была готова даже и на эту роль, просто ради одной волшебной ночи любви, которую ни от кого другого она не хотела получить, он не стал этого делать. И она решила, что неинтересна ему, что он перегорел и больше ее не хочет. Больше всего девушка боялась быть высмеянной им, ненужной. Они говорили обо всем на свете, о своих ошибочных предположениях, о том, как изменили жизнь друг друга. Они поняли, что из-за страха быть отвергнутыми чуть не потеряли друг друга навсегда. Когда же Чак спросил Бьянку, почему же она все-таки решила вновь увидеться с ним, ее ответом было: «Твой друг Маркус нашел меня, он сказал, что завидует тебе в том, что ты встретил меня раньше».
Чак улыбнулся:
— Значит, он тоже понял, какая ты замечательная.
Бьянка уткнулась в плечо Чака и закрыла глаза от нахлынувшего на нее чувства счастья, которое она так давно искала.
Глава 5. И будет вам счастье!
Иногда нужен всего один толчок к новой жизни.
Яна свернула в ближайший переулок и остановила машину, откинув голову на спинку сиденья и закрыв глаза. Пальцы не отпускали руль, словно он был единственной связью с реальностью, которую она боялась потерять. Волна боли накатила неожиданно, стоило снова услышать их с Ваней любимую песню по радио. Сколько раз она себе говорила не слушать музыку в машине, ведь так легко было потерять концентрацию на дороге из-за своих же глупых эмоций.
Заставляя себя открывать глаза каждое новое утро, Яна наивно полагала, что ей удалось похоронить свои чувства где-то на самом дне сильно потрепанного сердца, от которого, казалось, осталась лишь одна оболочка, такая тонкая и прозрачная, что стоит очередному приступу душевной муки проникнуть через нее, как наступит конец. Конец всему, во что она когда-либо верила: любви, искренности, доверию, надежде.
Одной рукой Яна словно во сне потянулась к выключателю и нажала «off» на радиоплеере. «Какая глупая песня», — сказала она сама себе, нарушая зловещую тишину в машине. Взглянув на себя в зеркало, она убедилась, что ни одной слезинки не скатилось по ее щеке, а значит, не было необходимости поправлять макияж. Приобретенная за несколько месяцев страданий способность контролировать поток слез уже была большим достижением. Яна завела мотор и вернулась на основную дорогу. До работы оставалось минут пятнадцать, так что она не опоздает, и это было первой хорошей новостью за этот удивительный для Яны день, о чем она, впрочем, еще не догадывалась.
— Яночка, дорогая, вы сможете заменить Зинаиду Степановну? Она заболела ангиной, представляете какой ужас? А в 11.50 свободны только вы, — заведующая кафедрой слащаво щебетала, как и всегда, когда просила о нежелательном одолжении.
— Конечно, Татьяна Николаевна, — ответила Яна без каких-либо эмоций.
— Яна Викторовна, здрасьте, можно ключ от кабинета? — ворвалась на кафедру Лерочка, любимая студентка.
Яна любила ее не за хорошую успеваемость, которая как раз-таки была удивлением, ведь девушка была вовлечена во всевозможные виды студенческой активности — когда у нее на учебу время оставалось? Лерочка была девушкой-огоньком, такой живой, солнечной, веселой. Только она была способна поднять Яне настроение.
— Конечно, вот он, — протянула Яна ключ улыбающейся девушке.
— Яна, нельзя позволять студентам чувствовать себя так вольготно. Эта девушка бесцеремонно зашла на кафедру, даже не постучав! – наставляла Татьяна Николаевна, когда студентка вышла.