- Юль, - хрипло прошептал он. – Должен тебя расстроить, но я не Макс.
- О, да! Ты не Макс! – прошипела я, собираясь завести воспитательную беседу, но парень не дал мне продолжить, аккуратно отстранившись от меня и сказав:
- Юль, я Леша.
Пристально посмотрев брату в глаза, я неуверенно произнесла:
- Макс, хорош шутить!
Опустившись на пол, парень прислонился спиной к стене и, закрыв глаза, тихо заговорил:
- Когда я открыл дверь храма, там в Лорелленде, система выдала эррор и меня выкинуло. Появилось стандартное системное окошко и меню. Отключившись, я вдруг понял, что у меня есть голова и на ней надет шлем. Чуть позже ощутились и другие части туловища, но это было лишь ощущение и не более того. Не знаю, сколько времени у меня ушло на то, чтобы овладеть ими, но когда я, наконец, смог снять с головы шлем, то увидел, что лежу в комнате Макса, в его теле. Кое-как поднявшись, вышел в коридор, а тут ты повисла у меня на шее.
- Но как это может быть?! – выдохнула я, тоже опускаясь на пол.
Суслик тут же воспользовался моментом и, запрыгнув мне на колени, начал с урчанием об меня тереться. Но мне было не до его любвеобилия.
- Не знаю, - ответил парень и, открыв глаза, добавил. – Но это так.
Затем, моргнув, вновь закрыл глаза и, медленно проведя по ним рукой, сказал:
- Свет режет, не могу смотреть! Можешь мне пока какую-нибудь повязку найти? Может, через ткань лучше будет? – и, вскинув голову воодушевленно уточнил. – Слушай, а у нас где-нибудь солнечные очки не завалялись?
- Сейчас гляну, - ответила я, поднимаясь и машинально беря на руки кота.
Пройдя в комнату, я посадила кота на кровать, открыла шкаф и, дотянувшись до верхней полки, стянула оттуда старую обувную коробку. Занятно, но все это мое тело делало само по себе, ибо разум напряженно размышлял над ситуацией, пытаясь хоть как-то ее если не принять, то хотя бы переварить. Пока получалось слабо. Поставив коробку на кровать, я открыла ее и среди старых ключей, фантиков, билетов и прочего хлама отрыла свои старые солнечные очки. Со школы еще остались. Надо же, насколько все-таки забавен человеческий разум: в здравом уме я бы и не вспомнила об их существовании, а на «автопилоте» нашла.
Вернувшись в коридор, я подошла к все еще сидящему на полу парню и, опустившись на колени рядом с ним, аккуратно надела на него очки.
- Спасибо, так лучше, - улыбнулся он, видимо, открыв глаза: за зеркальными стеклами ничего не было видно.
Кое-как поднявшись, Леша (для себя я все-таки решила называть его так, хотя разуму это и не нравилось), пошатываясь, двинулся в сторону кухни. Я, чуть помедлив, прошла за ним. В тишине мы нарезали на бутерброды остатки принесенного Алексом провианта, сделали чай, накормили кота, и лишь поев, я рискнула заговорить, спросив:
- Что дальше?
- В смысле? – уточнил Леша, откидываясь на спинку стула и принимаясь сжимать-разжимать кулак левой руки.
- После вылета я попыталась вернуться в Лорелленд, но система меня не пустила, - ответила я, внимательно смотря на руку парня. – И как нам теперь нашим помочь?
- Боюсь, что никак, - пожал плечами парень, переходя к упражнениям с другой рукой.
Никак…это слово давно было выкинуто из моего лексикона, ибо категорически не нравилось!
- Всегда есть выход! – чуть повысив голос сказала я. – Если не опускать руки, то можно придумать, что делать!
- Юль, - тихо сказал Леша, опершись на стол и чуть придвинувшись ко мне. – Иногда единственное, что можно – верить, ждать и надеяться. Все, я пошел в душ.
На этом меня оставили одну. Хотя нет, не одну. А наедине с кучей гневных мыслей. Верить, ждать и надеяться?! Вот уж дудки! Залпом допив чай, я поднялась и направилась к игровой комнате. Но увы, система все также отказывалась меня пускать. Однако кое-что мне все-таки позволили: режим стороннего наблюдателя.
Перед моим взором возникло едва освещаемое факелами каменное помещение, в центре которого спиной к спине стояли фавн и магичка, а со всех сторон к ним подползали полуистлевшие скелеты, кое-как волочившие свои туловища на костлявых, покрытых полусгнившими ошметками кожи руках.
- Illuminos Lorell av!!! – воскликнула Леночка, и кольцо света, отделившееся от нее, в миг испепелило окружающую нежить.
- Браво! – раздался тихий чуть хриплый голос.
Из темноты угла под свет факела вышла высокая фигура в черном, расшитом серым паутинчатым узором балахоне. Под скинутым капюшоном оказалось землисто-зеленое лицо с впалыми щеками и синими бескровными губами. Белесые беззрачковые глаза, чуть светящиеся молочно-серебристым светом, чуть сощурились и пришедший вопросил: