(Тогда же Владимир, к этому рисунку написал стихотворение, долго перерабатывая его варианты, которое, как "спор колоколов", перекликается со стихотворением Марины Цветаевой - А.В.П.) .
М. Цветаева
* * *
Стихи растут, как звезды и как розы,
Как красота - ненужная в семье.
А на венцы и на апофеозы -
Один ответ: - Откуда мне сие" ?
Мы спим - и вот, сквозь каменные плиты
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом - во сне - открыты
Закон звезды и формула цветка.
14 августа 1918
В. Макаренко
* * *
А. С. Эфрон
От паперти к соцветию креста
Взмывает вещий восьмикрылый стих,
Пронзая храма сказочный кристалл,
Четырехлистной рифмой шелестит.
Таятся в нем мистический узор
Крестом соединенных лепестков,
Сон, дивно распахнувший кругозор,
Законы звезд и формулы веков...
1975, г. Львов
9. "Стыдно будет не успеть сделать..."
Черт месяц украл
Ариадна Эфрон
И снова родиться,
Чтоб снова метель замела?!
Марина Цветаева
Ариадна Сергеевна ответила сразу же:
"7 января 1975.
Милая Евгения Владимировна, еще раз спасибо Вам за все новогодние и всевременные знаки внимания и дружбы, на которые Вы так щедры! Пишу Вам эти несколько слов в первый день Рождества - а Сочельник у нас вчера удался гоголевский: представьте себе разразившуюся в половине первого ночи грозу (подчеркивания Ариадны Сергеевны - А.В.П.) над Москвой, январский гром и январские молнии, вслед за ними - ураганный ветер и удивительно, туманную метель, облаком крутящихся мельчайших градинок (не снежинок!), скрывшую громадину города буквально с глаз долой в одно мгновенье! Вот уж действительно черт месяц украл и всю ночь напролет дурачился вволю; но - по-гоголевски, а не по-булгаковски: во всем этом не было той божественной дьявольщины, а только лишь чертовщина.
Надя Рушева мне нравится, в некоторых вещах ее - удивительная зоркость душевная и чистая смелость таланта; но - относясь к ней, как к состоявшемуся художнику и без скидок на юность - меня раздражает у нее незавершенность опорных точек человеческой фигуры - т.е. слабость, ненарисованность рук (кистей) и ног - безопорность движения, зачастую сводящая его на-нет (на мой взгляд, который, вероятно, ничего не стоит!). М.б. это меня раздражает лишь только потому, что я сама, когда много рисовала в юности, обладала этим же недостатком - безопорной эскизности (не обладая притом талантом, а лишь способностями).
Сомова (чтеца) я не знаю; мнения о нем в Москве разные - от и до. Вообще же "исполнения" маминых стихов я "не вытерпляю". Ее голос до сих пор звучит во мне, и все, что не он, для меня эрзац, хоть разумом и знаю великолепно, насколько неправа; что есть и подлинное.
Что я переводила? Много стихотворного; в частности - Бодлера, Вердена, Готье; из современников - Арагона, и еще кое-какой модерн меньшего диапазона; недавно, в прошлом году, отважилась на неск(олько) сонетов Петрарки, и в только что вышедшей книжечке опасно соседствую с великолепным Вяч(еславом) Ивановым. Думаю, что больше переводить не буду - во-первых, надоело чужим умом жить, нет: это во-вторых; а во-первых, надо "доводить до ума" обработку и комментирование маминого архива, век же мой измерен, сил становится мало; стыдно будет не успеть сделать (выделено - А.В.П.), хотя бы вчерне, то, что могу сделать (расшифровать, объяснить) только я одна на всей земле. Дай Бог сил и еще сколько-то жизни! Меня уже мало на что хватает.
Пожалуйста, передайте мою самую сердечную благодарность Вашему (несомненно) знакомому, приславшему мне новогоднее поздравление с церковкой и четырехлистником, я была очень тронута - и при всей "тронутости" опрометчиво уничтожила конверт с обр(атным) адресом.
Да! "Звезда" что-то затуманилась и, по-видимому, отложила продолжение воспоминаний в долгий ящик - без каких бы то ни было объяснений. Всего Вам самого доброго! А.Э.
Если когда-нибудь во Львов попадет передвижная выставка художников-академиков, посмотрите там очень хороший скульптурный портрет Марины Цветаевой, выполненный в секвойе; скульптор П.И.Бондаренко".
__________
В самом начале марта я послала Ариадне Сергеевне книжечку о Львовском музее украинского искусства и деревянную ручку с изображением символа Львова - памятника Адаму Мицкевичу, а восьмого марта надумала позвонить. Поздравляю с Международным женским днем, а в ответ:
- Вы и в самом деле считаете, что это большой праздник?
- Да, Ариадна, Сергеевна, конечно. Думаю, что мы, женщины, его заслужили. Ведь среди нас - такие как Марина Цветаева, Б.Ахмадулина, Вы...
- Вы сказали - Ахмадулина?.. Окна ее квартиры как раз напротив моих... А принять участие в цветаевском вечере ей было как-то недосуг... (Возможно, Ариадна Сергеевна не знала, что, очевидно, по какой-то уважительной причине Белла Ахмадулина не смогла участвовать в этом вечере, но, читая много ее стихов, посвященных Марине Ивановне и Тарусе, не трудно понять, что Марина Цветаева прошла и сквозь ее сердце. - А.В.П.)
Когда Ариадна Сергеевна сказала, что едет в Тарусу, я спросила, можно ли ей туда написать, и она дала адрес: ул. Ефремова, 15. На мое предложение прислать ей из Новочеркасска, куда я собиралась ехать, фотографию памятника Ермаку (как память о добровольчестве Сергея Яковлевича и о "тех донских боях"), Ариадна Сергеевна ответила, что ничего больше не собирает, наоборот - все сдает в архив, ибо пора готовиться...
- Да бросьте Вы, Ариадна Сергеевна! Я на три года старше Вас, рано нам еще думать о смерти.
- Да-не "бросьте"!..
10. "Пишу Вашей ручкой..."
Поживем - увидим...
Ариадна Эфрон
Потом была первомайская открытка:
"25 апреля 1975г.
Со всеми на свете праздниками, милая Евгения Владимировна, Вас и Ваших близких. Пусть будет побольше праздников среди всех неисчерпаемых обязанностей и обязательств, а также радостей и удач пусть будет побольше!
Весна у нас нынче ранняя, но я так устала от зимы, что почти и не радуюсь молодой зелени и вообще - молодости года. Мои (обкорнанные) "странички" должны "проклюнуться" в ╧╧6-7 "Звезды", поживем - увидим.
Всего Вам самого доброго! А.Э. (Ариадна Эфрон - А.В.П.)
Пишу Вашей ручкой, спасибо!"