- Я обычно пью газированную воду с двойным сиропчиком для поднятия тонуса, - заметил Вася Морковкин.
- А он не может, от сиропа не то качество произведений. Я сам видел: те вещи, которые он создавал на растворимом кофе, неизмеримо выше тех, что написаны на двойном сиропе... Я столько всего накупил, столько всяких подарков, что без вашей помощи не смог бы донести, хотя и занимаюсь каждое утро физзарядкой.
- Физической? - обрадовался Вася. - Значит, вы тоже каждое утро читаете учебник физики?
- Нужно поторапливаться - нас догонит гроза, - ответил Путник.
4
Предсказание гидрометцентра сбывалось. Пока Вася и Путник беседовали, облачная спираль в районе Барабинской и Кулундинской степей продолжала стремительно раскручиваться, толкая грозовой фронт на север. Вскоре он вырос перед нашими собеседниками, будто исполинских размеров сельскохозяйственное орудие, внутри которого вращаются и грохочут шкивы и шестерни.
Подул ветер. По дороге пронесся пылевой смерч, в воронке которого билась, взмахивая страницами, газета-четырехполоска. Сместившись на траву, вихрь опал, лишь газета еще некоторое время кружилась над лугом, взмахивая страницами.
Вдруг в небе явились светящиеся кусты с опрокинутыми вниз ветками. Кусты покрылись цветами, а потом яблоками. Достигнув максимума свечения, они погасли, но, прежде чем погаснуть, дрогнули. Посыпались по земле яблоки. Вася, когда долетели мощные удары грома, догадался, что это разряды атмосферного электричества, а яблоки - шаровые молнии. Одна из шаровых молний долго бежала за Васей, но угодила в лужу и взорвалась, а вода испарилась.
Грозовой фронт подошел вплотную. Капли упали на дорожную пыль. Ударила одиночная молния, и зачастил дождь.
Новая вспышка молнии высветила приземистую избушку с окном и дверью. Не сговариваясь, Вася и Путник побежали туда.
Никто не отозвался на их стук. А дождь усиливался, он лил как из бочки.
- Давайте войдем в избушку, - сказал Вася, видя, что Путник топчется в нерешительности. - Я думаю, нас никто не заругает.
Путник толкнул дверь, она со скрипом отворилась.
- Куда претесь! - выросла в дверном проеме коренастая гражданка в обуви на "платформе", брючном костюме и огненно-рыжем парике, с локонов которого сыпались искры, будто она держалась за контакты электрической машины. Свободного места нет! Вы что, не видите?
- Нам бы переждать дождь, - робко сказал Вася.
- Свободного места нет! Вам русским языком сказано!
Путник молчал.
Но когда на электрической плите "Нина-3" за ее спиной, брякнув, приподнялась крышка кастрюли и оттуда высунулась Петушиная голова и попыталась закукарекать, не выдержал.
- Она варит его живьем! Вы посмотрите! - возмутился он и, отстранив огненно-рыжую, решительно шагнул в комнату.
- Да это же тот Петух! - крикнул Вася и кинулся к электропечи.
- Еще чего! - огненно-рыжая, опередив его, затолкнула Петушиную голову обратно в кастрюлю и придавила крышку.
- Отпусти Петуха! - потребовал Вася.
- Еще чего! - процедила сквозь зубы огненно-рыжая.
Вася сжал кулаки и пошел на нее.
- Чертово авто-мото-вело-фото! - пробормотал Путник. - Его рук дело. Опять в нем что-то испортилось. Придется вызывать техника Ивана Митрофановича. Как это делается? Ага, надо закрыть глаза и сосредоточиться. Так, так, я мысленно вижу его. Он возникает, он концентрируется...
Вася, которого душераздирающий вопль огненно-рыжей привел в замешательство, увидел в ближнем углу как бы туман.
Он, как заметил Вася, - а в данном случае Васе можно вполне доверять, представлял собой облачко положительно и отрицательно заряженных частиц протонов и электронов. Вася собственными глазами видел, как снуют взад и вперед, вверх и вниз эти частицы. "Они вроде горошинок, круглые. Точь-в-точь как в учебнике физики. И на каждой частице проставлен знак плюс или минус", - рассказывал он.
Туман, или, как мы знаем, облачко протонов и электронов, оторвался от пола и стал конденсироваться. Вскоре он приобрел очертание человеческого тела. Очертание, однако, было неустойчивым, оно колебалось от дыхания Васи и Путника.
- Резкости не хватает, - сказал Путник и вновь сфокусировал свой мысленный взор на образе техника. От напряжения на лбу его выступили крупные капли пота.
Резкость очертания нехотя стала увеличиваться. Внутри его слышалось то сухое потрескивание разрядов, то тяжелое трансформаторное гудение. Проступили рот и глаза. Нос.
- Апчхи!
- Доброго здоровьичка, Иван Митрофанович! - сказал Путник.
- Спасибо-чхи! - поблагодарил Иван Митрофанович.
Вероятно, утренняя свежесть повлияла на техника, чихал он беспрерывно. Впрочем, для удобства чтения в дальнейшем мы опускаем приставку "чхи!".
- Чего беспокоить изволили? - спросил Иван Митрофанович. Он отличался от обычного человека тем, что висел в воздухе, а не стоял на земле. Вася разглядел у него в руках большую пачку литых резиновых перчаток, перевязанную шпагатом. В таких перчатках водители троллейбусов выбегают устанавливать штанги, когда те неожиданно срываются с проводов. На голове у Ивана Митрофановича красовалась оранжевая, в черную крапинку каска, похожая на божью коровку в увеличенном масштабе, а к лацкану форменного кителя была приколота эмблема - автомобильное колесо, на обводе которого выступили золотые буквы: "СЛУЖБА БЫТА" и аббревиатура "АМВФ".
- Вот эта гражданка... - Путник кивнул в сторону огненно-рыжей, которая буквально онемела при появлении Ивана Митрофановича.
- Гражданка Харина, - уточнил Иван Митрофанович.
- Гражданка Харина варит Петуха живьем. Это бесчеловечно.
- Понимаете, - вмешался в разговор Вася Морковкин, - Петух должен взлететь на шест и прокричать "кукареку". Без этого не наступит Луговая суббота.
- Гм, - произнес Иван Митрофанович. - Луговая суббота... Как же, как же... Ба-а-альшой праздник, я специально пораньше встал, а тут вон какая штуковина...