-Ты слишком щедр. Мало того, что попросил всего лишь десять тысяч приданого моей Луизы, подарил ей целых двадцать пять тысяч ливров. От меня за это ничего не потребуется? - хлопотал господин Жели. Судя по всему, финансовые вопросы волновали его больше всего.
-Разве что присутствие на нашем свадебном пиру. - улыбнувшись, ответил Дантон.
Свадьбу отпраздновали с размахом в гостиной роскошной квартиры Дантона. Сколько блюд красовалось на праздничном столе, какие, должно быть, вкусные вина пили собравшиеся там гости - среди них были флегматичный красавчик Эро де Сешель, насмешливый Фабр д`Эглантин, видевший Луизу с Ивонной в театре. Царило веселье. Господин Жели был со всеми высокомерен, его жена - невероятна учтива, а несчастная Луиза механически здоровалась с гостями в ответ на их приветствия. Дантон был на седьмом небе от счастья: не замечая или не желая замечать, что жена не любит его, он наслаждался жизнью и полагал, что впереди его ждёт уют, а сейчас он должен следовать советам Эпикура, вкушать вина и яства, смеяться вместе с гостями.
-От всей души поздравляю тебя, Жорж. - сказал Фабр. - Выслушай на десерт мою забавное стихотворение к поводу. Да надежды мои, что оно всех только развеселит. - и, поправив лорнет, Фабр начал:
Великий трибун от любви без ума,
В дуще царит радость сама:
Объект любви его - вот резон! -
Прекрасный и нежный,
Зовут - Луизон.
Все присутствующие, включая самого Дантона, рассмеялись. Возбуждённый аплодисментами Фабр прочёл ещё несколько стихотворений - правда, не сатирических, а романтичных. Раздавались шутки и звон бокалов, вместо тостов часто кричали: “Выпьем за жениха!”, “Выпьем за невесту!” И опять гости с раскрасневшимися лицами доказывали, где искать истину. С приближением ночи тосты сошли на нет, бокалы уже не звенели, все блюда были съедены, а приглашённые с довольными лицами решили разойтись по домам. Застолье, по всеобщему мнению, удалось. Лишь для Луизы это не было счастьем: она практически ничего не ела и ждала, пока праздник наконец-то кончится.
-Вы оставляете меня в этом доме навсегда? - прошептала испуганная Луиза своим родителям, уже спешащим к выходу. Новоиспеченная мадам Дантон прекрасно осознавала, что её ждёт непростая ночь. Если б с ней была хотя бы служанка Сильви….
-Ты говоришь так, будто это чужой дом. Нет. Это дом твоего мужа - он будет тебя опекать и заботиться о тебе так,как раньше это делали мы. - ответил господин Жели.
Слова прозвучали так, что возразить было практически невозможно. Луиза увидела, как за родителями захлопнулась дверь. Судьба оставила её наедине с Дантоном.
Глава 5
Глава 5
После замужества жизнь Луизы и её положение в обществе кардинально изменились - из дочери буржуа она превратилась в жену грозного трибуна. Однако сейчас она совершенно не гордилась тем, что её супруг сам Жорж Дантон. За ту ужасную брачную ночь он едва ли когда-нибудь получит её прощение. Вспоминая об этом, Луиза дрожала и заливалась краской.
Ей казалось, что она птица, запертая в золотой клетке, - под этим подразумевалась роскошная квартира её мужа. Много комнат, дорогие зеркала, богатая прихожая и две служанки, Катрин Мотен и Мари Фужеро. Эти девицы были порасторопнее Сильви, очень быстро зашнуровывали корсет, стирали и готовили. Однако не было забавных перепалок и глупых сплетен. Всё это заставляло Луизу тосковать по родному дому, а роскошь, которой с её появлением стало всё больше, казалась ей бездушной. Сегодня ей очень сильно не хотелось видеть Дантона - вот уже 4 дня как они женаты, а он устраивает вакханалии и сравнивает её с гильотиной. Такое поведение старорежимная девушка вряд ли когда-нибудь поймёт и оценит.
-Мари, пожалуйста, ослабь шнуровку. Мне просто невозможно дышать. - сказала Луиза служанке, затягивающей ей корсет. Та мгновенно сделала всё то, что от неё потребовали - светлый редингот прекрасно сидел на своей обладательнице и ни чуточки не мешал дышать.
Луиза посмотрела на себя в зеркало и отправилась через прихожую в большой салон, где они обычно завтракали. Это была просторная и кичливая комната. Рядом с окнами, занавешенными бумажными шторами, резные двери, на стенах обои в арабесках, два больших золотых зеркала. По-мещански вычурный диван и стол орехового дерева.