— Нам нужны законно заработанные деньги, — сказал он. — Никогда не знаешь, кто за тобой наблюдает. И нигде мы не сделаем такую ставку, как здесь.
Габриэль покачала головой, в который раз задаваясь вопросом, почему она согласилась на безумный план Луки. «Ты думаешь, как полицейский» сказал он, когда она дала ему для изучения дополнительную информацию. Зачем тратить время на чтение заметок и просмотр файлов в надежде найти что-то, что может привести их к Гарсии, когда они могут купить аудиенцию с этим большим человеком всего за полмиллиона долларов? Насколько трудно было найти деньги, когда они жили в городе, где сбывались мечты? Ему просто нужно было сто тысяч долларов авансом, и они были готовы начинать.
— Не волнуйся. — Он сжал ее руку, и они направились к входу в игорный зал с высокими ставками. — После смерти Джины я целый год играл в кости, пытаясь забыться и забыть, как подвел ее. Это превратилось в зависимость. Я бы до сих пор играл, если бы мои друзья не вытащили меня, не вложили в меня немного здравого смысла и не заставили... — он помедлил. — Снова заняться работай.
Теперь она знала, что его «работа» включает в себя гораздо больше, чем управление рестораном, но была рада не знать подробностей. Это было безопаснее для него и, без сомнения, безопаснее для нее.
Они прошли через комнату с высоким потолком в поисках Николь и Сисси.
Лука предложил пригласить их составить ей компанию, пока он играет, чтобы они все могли немного повеселиться. Она неохотно согласилась позвонить им, зная, что Сисси, в частности, будет ругать ее за то, что она отдала Луке все деньги, полученные от продажи дома Дэвида, хотя он удвоил ее пятьдесят тысяч своими.
— Вот они. — Она помахала своим друзьям, которые потягивали напитки в роскошной холе, все разодетые и готовые к вечеринке.
— Оооо. Ты выглядишь потрясающе, — Николь обняла Габриэль. — Это так волнующе. Я никогда не была в зале с высокими ставками, даже на работе. — Она развернулась, демонстрируя свое облегающее темно-синее цветастое платье. — Я соответствующе выгляжу?
— Bellissima. — Лука поцеловал Николь в щеку, и она покраснела.
— Должна сказать, мне нравится все эти итальянские штучки, — прошептала Сисси Габриэль. Ее коктейльное платье без рукавов с черным кружевным бра было более консервативным, что как никогда подчёркивало ее стиль.
Лука заказал выпивку и оставил их наблюдать за происходящим за столиками. Хотя атмосфера в зале с высокими ставками была более сдержанной, чем на главном этаже казино, скрытая энергия и возбуждение подняли настроение Габриэль и сняли ее сомнения относительно плана Луки.
— Он так запал на тебя, — сказала Сисси. — Он не сводил с тебя глаз. Даже когда копия Софи Лорен вошла в дверь. Как прошли выходные?
— Эм... — Она решила упустить то, что он потенциальный убийца двух мужчин, которые обстреляли ее дом, обнаруженное тело в холодильнике для мяса, тошноту в ванной Луки, ее визит в клуб Мафии и грязный утренний секс вперемежку с разглашением конфиденциальной информации о деле Гарсии. — Я познакомилась с его сыном, мы ходили в церковь, и он познакомил меня со своей матерью и семьей.
— Это серьезно, когда они приводят девушку на встречу с матерью, — сказала Николь.
— Очень…
— Подожди, — Сисси махнула рукой, обрывая Николь. — Кому какое дело до его матери? У него есть сын? Как же ты упустила нас об этом уведомить? Расскажи нам подробности.
— Его сыну шесть лет, он живет с его мамой. — Габриэль пожала плечами. — Она очень традиционна, потрясающе готовит и до сих пор стирает вещи Луки. Я думаю, она ненавидит меня, но она познакомила меня со своей подругой Джози, которая была в… похожей ситуации, как и я.
Джози по понятным причинам не хотела говорить с ней, но она дала Габриэль надежду, что есть способ быть вместе хорошей девочке и плохому мальчику, не умерев и не попав в тюрьму.
— Конечно, она ненавидит тебя. — Николь застонала и откинулась на спинку стула. — Он маменькин сынок, а ты пытаешься отнять у нее сына.
— Он не маменькин сынок. — Габриэль раздраженно стиснула зубы. — Он очень любит и уважает ее, но ясно дал понять, что поступает так, как считает нужным. Ей не понравилось, что я не итальянка, и он самым вежливым и уважительным образом сказал ей, что ему все равно.