Он надвинул кепку пониже на лоб. Неужели Мишель Бенни считает его красивым? Несмотря на отцовские правила, она согласилась пойти с ним на свидание, и на этот раз это не будет прогулка домой к отцу, ожидающим за дверью. Он собирался отвезти ее на смотровую площадку на Бульваре Лейк-Мид. Они могли бы посидеть в его машине, послушать музыку, и, он надеялся, она позволит ему пощупать ее под одеждой.
Паоло покачал головой, пытаясь сосредоточиться. Ему нужно было доказать, что он достоин этого, чтобы мистер Риццоли пригласил его присоединиться к команде. Его навыки взлома замков были большим бонусом, но его склонность к глупым ошибкам и его проблемы с насилием и кровью были главной проблемой. Паоло не знал, как стать жестче. Каждый раз, когда он видел, как кого-то избивают, он видел свою мать, лежащую на кухонном полу. Каждая капля крови становилась ее кровью, и его охватывал тот же ужас, что и в ту ужасную ночь, когда он думал, что она мертва.
Он услышал смех и опустил голову как раз в тот момент, когда двое мужчин проходили мимо, разговаривая на иностранном языке. Оба коренастые, с коротко остриженными светлыми волосами и сильным славянским акцентом, что соответствовало описанию, которое Майк дал ему об албанских стрелках. Один из них бросил в шляпу Паоло пригоршню мелочи, и тот пробормотал слова благодарности, когда они распахнули дверь в «Порок».
Как только дверь закрылась, Паоло схватил мелочь и побежал искать таксофон. Если он все испортит, его не просто «изгонят», его убьют.
* * *
— Это они? — Майк крикнул Паоло, перекрывая включённых The Ramones «Blitzkrieg Bop», и указал на двух албанцев, которых Паоло видел на улице меньше часа назад. Они сидели в отделанном наклейками баре «Порок» и разговаривали с женщиной, у которой половина головы была выбрита, а по середине был синий ирокез. Не то чтобы чуваков волновали ее волосы. Один держал руку у нее под юбкой, а другой — на груди. Паоло не мог дождаться, когда ему исполнится двадцать один. Вышибала не купился на его поддельное удостоверение, но Майк протянул ему несколько купюр и пробормотал несколько слов, и Паоло впервые почувствовал вкус рая.
— Да, сэр.
Он отчаянно хотел узнать, что Майк сказал вышибале или сколько денег перешло из рук в руки, чтобы облегчить ему путь. Ему нужно было научиться этим вещам, если он собирался присоединиться к команде, хотя он сомневался, что когда-либо сможет запугать кого-нибудь взглядом, как это делал Майк.
— Я хочу, чтобы ты пошел к задней двери, — сказал Майк. — Ты будешь держать ее открытой, когда мы с Маленьким Рики выйдем вместе с албанцами, а потом проследишь, чтобы никто не вышел в переулок. Салли Джи должен был быть здесь, но его задержали. Думаешь, справишься?
— Да, сэр.
— Хорошо, малец, — Майк похлопал его по плечу. — А теперь иди.
Паоло пробирался сквозь толпу, упиваясь атмосферой темного, убогого бара, где, казалось, присутствовало все от наркотиков до сигарет, до женщины, сидящей на бедрах чувака в заднем коридоре, когда он трахал ее у стены. Он был уже возбужден, когда добрался до двери, его подростковые гормоны сходили с ума от сцен с Х-рейтингом, происходящих везде, куда бы он ни посмотрел. Это было слишком, черт возьми.
— Берегись! Этого парня сейчас стошнит, — крикнул Майк в коридор, толкая перед собой одного из албанцев и зажимая ему рот рукой.
Паоло заметил пистолет, прижатый к спине албанца, когда Майк толкнул его мимо Паоло в переулок. Маленький Рики последовал за ним со вторым албанцем, и Паоло закрыл за ними дверь, как только они вышли. Он стоял в переулке, держась одной рукой за дверную ручку на случай, если кто-нибудь попытается выйти, и его сердце бешено колотилось при виде разворачивающейся перед ним сцены.
Мистер Риццоли прислонился к кирпичной стене, скрестив руки на груди. Албанцев толкнули перед ним на колени. Несколько его солдат и доверенных помощников стояли неподалеку. Паоло заметил еще двух парней в конце переулка и белый фургон, припаркованный на улице, блокирующий противоположный въезд. Фургон рассказал ему все, что нужно было знать, и его желудок сжался. Хотя он уже много лет болтался в банде, он никогда не видел, чтобы кого-то били, и он молился, чтобы мистер Риццоли планировал нанести удар за пределами переулка.
— Имена, — потребовал Майк.
Тот, что повыше, с трудом сглотнул: