— Алекс привезет девочку в воскресенье после церкви, — сказала мать. — Не понимаю, почему она не может пойти с ним в церковь. Какая девушка не ходит в церковь?
— Может, она не итальянка.
Хотя они с Алексом должны были жениться на итальянках, никаких ограничений не было касаемо подружек и любовниц. Марта, его любовница, была наполовину испанка, наполовину португалка. Она знала несколько итальянских слов и немного английского, но он приходил к ней не за разговорами. Марте нравился их грубый и грязный секс, и Лука делал с ней то, что никогда не смог бы повторить со своей женой.
И все же с женщиной, выросшей в мафиозной семье, жить было легче. Женщины Мафии понимали культуру и иерархию. Они не будут оскорблять его, пытаясь заплатить за еду, открывать дверь или вести на танцпол. Хотя к нему относились с величайшим уважением, они знали, что работа мужчины — обеспечивать и защищать, а работа женщины — заботиться о детях и доме.
— Я хочу больше внуков, — продолжала мать. — У меня есть Маттео, и все. У Розы уже есть двое внуков, и еще двое на подходе.
Лука взял себя в руки. Он знал, к чему ведет этот разговор.
— В воскресенье дочь Розы будет в церкви. Вы можете встретиться. Она только что вернулась из Нью-Йорка. Она бухгалтер. Хорошо управляется с деньгами. У нее брекеты, но ты не сразу на них обратишь внимание, и твоя сестра собирается поправить ей прическу. Она попыталась обесцветить волосы и сожгла половину. Анжела говорит, что они отрастут снова, так что не волнуйся.
— Ма, мне надо идти. Маттео исчез. — Его не интересовало будущее с кем-то. Одна ночь, а потом он двигался дальше. Никаких привязанностей. Никакой жалости. Никакого предательства. Никаких сюрпризов, в виде ложного представления о человеке, на котором ты женат.
Если только Бог не пошлет ему другого ангела. Тогда у него может возникнуть искушение нарушить собственные правила.
— Не забудь про bracciole, — продолжала мать. — И купи что-нибудь для Маттео. Он получил хорошую оценку по математике. Он такой же умный мальчик, как и его отец.
Желудок Луки сжался, пока он искал в магазинчике Маттео. Его мать часто говорила ему эти слова до смерти отца, пытающего обменять свою честь на легкую жизнь в защите свидетелей. Ничего так не злило Мафию, как крысы, и разве что полиция.
— Маттео! — Он выхватил руку сына из аквариума, стоявшего у окна, как раз в тот момент, когда тот подбирался к рыбе.
— Нонна всегда готовит рыбу на ужин по пятницам, — сказал Маттео, уголки его рта опустились. — Я хотел привезти ей Немо.
— Ей не нужна она. — Он выглянул в окно и замер.
Если бы его мать была здесь, то сказала, что Бог привел Маттео к рыбе. Она твердо верила в знамения и предзнаменования. Бог регулярно навещал ее дом, шелестя листьями, напоминая ей, что дверь была открыта, или заставлял ее уронить прищепку прямо перед тем, как соседский ребенок ударит софтболом в ее двор.
Поскольку его матери там не было, Лука решил, что это просто удача, что Маттео решил пойти за рыбой к окну как раз в тот момент, когда трое солдат Тони Тоскани вышли из машины с автоматами в руках. Та же удача, что спасла его, когда он встал перед пулей, предназначенной Нико. Та же удача, что послала ангела согреть его сердце в больнице.
Время было не на его стороне, когда он пытался выследить своего ангела после выписки из больницы. Долг позвал его, а для него не было ничего важнее долга. Только исполнив свой долг перед преступной семьей и доказав, что он самый достойный из капо, он сможет искупить свою вину перед семьей Риццоли в глазах Коза Ностры.
— Ложись! — Он перевернул ближайший стол и бросил Маттео на землю, накрыв его своим телом, когда первая пуля разбила окно.
Еще один гребаный день в войне за Город Греха.
* * *
— Привет и до свидания, Фокс.
Габриэль проигнорировала саркастические комментарии своих коллег детективов, когда вошла в зал заседаний департамента для дисциплинарного слушания.
За столом сидели командир бюро, представитель профсоюза, старший сержант и незнакомый мужчина в темном костюме и синем галстуке, которого командир представил, как специального агента Палмера из ФБР.
— Присаживайся, Габриэль. Рад видеть, что ты уже встала на ноги.
Лысый и краснолицый, сержант был крупным мужчиной с высокомерным отношением. Несмотря на то, что он был жестким, он всегда поддерживал Габриэль и проталкивал ее заявление в отдел по наркотикам через год после смерти Дэвида.