Сейчас я не перестаю думать: откуда у такого парня как он может быть такое дорогое и редкое книжное издание? Это теперь навсегда останется для меня загадкой.
Потом мы переехали, я очень хотела с ним попращаться, сказать мой новый адрес, но он не появлялся, и больше я никогда его не видела. Я росла и фантазия о нем тоже. В моей голове он всегда был сильным, сексуальным, дерзким, моим защитником. В школе я не встречалась с мальчиками, и я успокаивала себя тем, что он и есть мой тот самый единственный. Что я встречусь с ним где-нибудь случайно, и мы будем жить долго и счастливо.
Моя первая ласка, когда я открыла для себя мастурбацию, была с фантазией о нем, что он мой первый мужчина. Что он приходит ко мне и не спрашивая забирает, ведь я его "Женушка". Я жила до сих пор фантазиями, и Кристина права — нужно меняться и начать с себя.
Сегодня я дам Вове шанс, не сравнивая его с вымышленным мужчиной.
Лука 5 лет назад.
Нужно просмотреть все документы, которые подготовила переводчица. Не знаю насколько из нее хороший специалист, но мастерица минета она знатная. Орудует под столом языком без единого замечания, придраться не к чему, не пропуская ничего. Профессионалка.
Смотрю документы, перелистывая лист за листом. Неплохо. Не подвела, красавица и тут. По тексту множество справочных сносок, очень информативно.
Беру ее за волосы, чтобы оттянуть от члена, посмотреть на ее лицо. Забыл уже как выглядит. Брюнетка с большими зелеными глазами, аккуратными чертами лицами, облизывает свои пухлые губы, вымазанные моей смазкой. Глазки затуманены похотью. Красивая. Но не в моем вкусе. Сердце не начинает биться чаще, ничего не екает, член встает инстинктивно. Насаживаю ее обратно, чтобы закончила начатое. Она не разводит лишних разговор, не действует на нервы.
Я устал, не спал дня два за этой работой. В Москве уже почти год не был. То в Чечне, то в Дагестане, потом в Ираке. Уже скоро буду думать на арабском и читать саляты. Чувствую себя дикарем. Хороший минет — самое оно для расслабления и возвращения в московский ритм жизни.
Как ее зовут? Не могу вспомнить…
Кончаю, заливаю почти все ее лицо, но девушка не морщится, покорно облизывает все. Порочная кудесница просто. Не зря Рамазан сказал — золотая работница. Нужно не забыть сказать ему спасибо.
— Напомни, как тебя зовут?
— Алина. Алина Габриэлян. — у нее низкий голос. Она не строит из себя обиженку из-за того, что я не запомнил ее имени, встает, садится на краешек моего стала, расставляя ножки. Мне не нравится ее имя. Буду называть Габи, привыкнет. — Как Вы заметили я владею в совершенстве языком. Знаю арабский, хинди, иврит, ну и конечно, английский.
А сколько ты знаешь поз, Алина?
— Ты отсасываешь всем своим работодателям?
Она сняла с себя чёрные трусы, скинула их в мусорку и задрала платье, обнажая гладко выбритую киску. Габи просто села на меня, отправляя в себя мой член и начиная двигаться медленно, постанывая мне в ухо.
— Нет, только тем о ком ходят легенды. — она ускоряется, снимая накопленную усталость и напряжение. Член начинает отзываться, он не железный. — Стало интересно, какой Лука Гроссерия на вкус? А еще… такой ли у него большой член?
Я скалюсь, усаживая ее голой попой на стол. Она мне нравится, мы сработаемся. Никакой фальши и не нужной мишуры, просто хороший секс. Мне не нужна любовь и нежность, просто красивая женщина, чтобы выпустить пар. Она тянется губами, чтобы поцеловать меня, но я отстраняю ее, не даю этого сделать, прижимая к столу, очерчиваю границу. Я целовал только своего птенчика, чистого ангела, мою девочку. Шлюх мне противно целовать, драть — нет.
Телефон зазвонил, я не останавливаясь, продолжая натягивать Габи на свой член, поднимаю телефон.
— Рамазан?
— Как тебе мой подгон?
— Неплохой, я еще не определился до конца, но планирую вот-вот кончить… — усмехнулся, глядя в глаза переводчицы, той было не до моих разговоров, она орала во весь голос, извиваясь как сука.
— Да я слышу. — Рамазан смеялся. — Приезжай сегодня в мой новый бар, давно не виделись, брат. Golden Brut, адрес скину сообщением.
— Договорились.
Алиса. 5 лет назад
— Ты очень красивая. — прошептал Вова, обнимая меня, нежно целуя. От него приятно пахло духами Tom Ford. Я зажмурилась от страха и мурашек. Его движения стали напористее, он стал рукой забираться под платье.
— Подожди, пожалуйста, я… у меня не было никогда… — я закрыла глаза, краснея. Обычно взрослые девственницы вызывают смех.
— Хорошо, я не буду тебя торопить. Как будешь готова. — он был заботлив и нежен, не удивляясь. Неужели у меня написано это на лбу? — Хочешь поедем в Golden Brut, потанцуем, выпьем?
Я встала, прошлась по его съёмной квартире, рассматривая скромную комнату с икеевским пледом. Все было очень милое. А глаза Вовы были переполненны влюбленностью и желанием, он мне тоже нравился, правда. Очень хороший и красивый. Он ценил мою чистоту и не хотел торопить. Сейчас редко встретишь мужчину готового ждать.
Я отрицательно закачала головой. Мне не хотелось ни в какие бары и клубы, это не моё все. Сегодня мне не хотелось музыки и тусовок, сегодня мне хотелось наконец-то уже выбраться из Зазеркалья, посмотреть в глаза реальности.
Хватит фантазировать Алиса, ты не в стране чудес. Принц не прискачет за тобой. Ты сама себе придумываешь воздушные замки.
Я подозвала его к себе жестом, устраиваясь на подоконнике и медленно Расстегивая блузку, не знаю сколько на сексуально и заводяще. Просто мне хотелось это сделать самой, так я чувствовала себя увереннее. Сегодня я намерена стать старше и на голову выше.
Принцев не существует, а я ни Алиса из страны чудес.
— Мне немного страшно…
— Обещаю, я буду нежен…
Я постаралась расслабиться и когда он стащил с меня остатки одежды, чтобы успокоиться и возбудиться, я представила высокого парня с колким взглядом, его лицо постоянно находилось в темноте, потому что я не могла придумать как он будет выглядеть, но он был моим героем.
Лука. 5 лет назад
Не люблю неопрятность: мятые рубашки, грязную обувь, несобранность. Все должно быть как по уставу. И пусть я долго не служил в армии, привычки и военная выправка шли за мной следом, преследуя даже в мелочах. Моя жизнь насильно надиктовывала мне определенные правила.
— Принеси рубашку. — пришлось откинуть помятую утреннюю, которую Габи так старательно замазала своей помадой, словно помечая ее. Если это доставило ей удовольствие, то пускай.
Девушка послушно встала, накидывая на себя грязную, и следую к шкафу, в котором всегда были новые, свежевыглаженные.
— У тебя красивая татуировка. Отче наш? — она подошла ко мне на носочках, устраиваясь напротив, как щеночек выпрашивающий добавки. Я уже и забыл, что она знает иврит. — Только не могу перевести одно слово, на груди, что это?
Я посмотрел в свое отражение в стекле барного шкафа. Татуировка частично узором затрагивала грудь, на правой стороне которого было имя. Одно. Оно было написано не на иврите, а моем втором родном языке. На романском, на языке моего отца — цыгана. Буквы были взяты из деванагари. А их мало кто знал.
— Это имя.
— Интересно чьё имя ты носишь у сердца?
— Единственного человека которого люблю.
Ее лицо не выразило удивления, сожаления. Она была достаточно умной девочкой, чтобы понимать это. Габи знала кто я и что не буду связывать себя серьезными отношениями, я не тот человек у которого будет жена и дети, семейные ужины.
Эта кошка мне нравилась, свободная, гуляет, где хочет и с кем хочет. С ней хочется повторить секс еще и еще…
Настоящее время.
— Мне обязательно идти с тобой?
— Да.
Лука помог мне выбраться из черного танка, мягко подхватывая и ставя перед собой. Даже на высоких шпильках я еле доставала до его плеча, приходилось смотреть на него всегда снизу. Последнее время я всегда исключительно снизу, всегда под ним во всех смыслах этого слова от постели до формальных бесед.